мельтешит Пересвет, вбегая в горящую избу и тут же выбегая, каждый раз кого-то таща — ребенка, старика или какую домашнюю скотину.

Всё это внешнее, неглавное, наносное.

Перед Стархом находился враг, которого надо было уничтожить.

Маг плюнул на ладонь, пальцем растер слюну по кругу и вытянул руку вперед, наставив ее на пламенного духа. Тот заметил, взъерошил перья, пригнулся и замотал головой, рассыпая искры. От ладони Старха отделился крутящийся водяной диск и быстро полетел, расширяясь, к петуху.

Дух заверещал, тяжело подпрыгнул и изверг пламя в мага. Старх закрылся плащом, огонь обтек фигуру мага и ушел в землю. В тот же миг водяной круг зацепил лапы петуха, и тот жутко заорал. Вода большой каплей повисла на лапах и брюхе и потянула пламенного духа к земле. Петух судорожно бил крыльями, бросался из стороны в сторону, но опускался всё ниже и ниже.

Старх постепенно приближался, готовя новое заклинание, должное, по идее, полностью уничтожить духа — ледяное. Но петух не стал дожидаться развоплощения. Он заклекотал, сложил крылья и рухнул, уходя к своему создателю. Лишь выжженный прокаленный след на земле остался…

Что-то было не так. Чего-то не хватало. Старх поморгал воспалившимися глазами и наконец понял — уже какое-то время он не видел Пересвета. Предположение, что богатырь отдыхает, когда горит дом, граничило с безумством. Значит, в избе застрял. Угорел, что ль?

Старх скрипнул зубами — опять спасать. Что за напасть! Дом, того гляди, развалится. У-у, герой!

Защитившись заклинанием от огня, маг метнулся внутрь, надеясь, что долго искать не придется.

Они лежали в горнице, у самой двери в сени. Дверь горела. Старх распахнул ее и сразу же выбил одним движением.

Тащить надо было сразу двоих — Старх точно знал, что не успеет, если второй раз пойдет, — крыша рухнет. На магию подобия, что меньше всего сил берет, времени не хватало. Только напрямую силу тратить. А как она кончится — так и сам помрешь. И всех остальных, кто на тебя понадеется, погубишь. Где ж тут понять — сколько ее осталось и сколько потратишь на всё это.

Старх крякнул, раздул мышцы, ухватил Пересвета за шкирку, а Любаву — за ноги, и поволок, ругаясь. Вывалился из горящего проема, чуть протащил по земле и остановился, обессиленный.

Сразу же ухнуло позади, и раскаленный ветер протащил Старха вперед, бросая на колени.

Маг обернулся.

Один из горящих кусков крыши приземлился на голову Любаве.

Старх зарычал от бессилья, поднялся, ногой сбросил горящие деревяшки и вылил из ладоней воду на девушку, смывая остатки черных волос и кожи.

Закрыл лицо ладонями и от души пнул Пересвета пониже спины.

Богатырь очнулся и глянул по сторонам, не сразу понимая — что произошло. Вспомнил и кинулся к Любаве. Опустился рядом с ней на колени, обнял за плечи, прижал к себе крепко, чуть покачивая и что-то шепча.

Не дождался ответного слова. Встал и толкнул Старха в грудь — тот еле устоял:

— Вертай ее! Ты же маг!

— Вишь, как обгорела! Нечисть плодить!

— Всё равно вертай! — Пересвета аж трясло.

— Сам убивать будешь? Или мне передоверишь? — неожиданно снизил голос Старх.

Что-то зловещее почудилось Пересвету в голосе мага, и богатырь осекся.

— Верни Любушку, — прошептал он, — чем хочешь отплачу.

Не в силах удержаться на ногах, Пересвет привалился к забору и опустился по нему, задирая рубаху на спине. Глаза слезились от дыма. Казалось, богатырь плачет. А может, и правда, плакал — зло и страшно.

Вот этого Старх не мог вынести. Невмоготу на такое смотреть.

Маг застонал неслышно. Нельзя делать, а придется. Ведь может же получиться? Может. Лишь бы вспомнить — как.

— Что в заклад ее жизни дашь?

— Возьмешь золото? — голос богатыря прозвучал нарочито равнодушно.

— Что за золото? Откуда оно у тебя? — изумленно спросил маг.

— Да вот, тетка одна подарила, — Пересвет вдруг потупился и порозовел.

— Годится.

Старху некогда было разбираться — вызволять человека из посмертия — не молниями кидаться. Маг подобрал уголек, начертал на заборе кружочек, под ним — треугольник основанием вниз, добавил ручки и ножки-прутики. Получилась девушка. Вокруг ее головы Старх изобразил лучики, как у Солнца, и добавил к ним стрелочки. Достал из потайного кармана малый кусочек живительной глины, покатал ее в пальцах и прилепил лепешкой напротив сердца фигурки.

Не поворачиваясь, Старх сказал:

— Золото свое ей в ладонь положи.

Услышав движение за спиной, маг прошептал заклинание и потянул рукой на себя, будто сеть тащил. Потом обернулся.

Любава стояла живая, цветущая, держала ладонь Пересвета в своей и улыбалась. А тот был счастлив. С его стороны не была видна обгоревшая и не восстановившаяся кожа на голове девушки. Это место неприятно вспучивалось, черные кусочки отваливались, и сквозь прорехи пробивался яркий обжигающий свет.

Маг прикрыл глаза. Ничего более ужасного не приходилось создавать ему раньше. Эта тварь способна сжигать города одним взглядом. Под ее шагами камень плавится, а горы оплывают магмой. Еще немного, и она сбросит человеческую оболочку и пойдет огненным сгустком по миру…

Выдрав из ножен Пересветов меч, Старх одним взмахом снес голову девице-огневице. Тело еще чуть постояло, покачиваясь, словно собираясь сделать шаг к магу, а потом рухнуло, рассыпаясь пеплом.

— Ты!! — надрывно закричал богатырь, кидаясь вперед, расставив руки, словно пытаясь подхватить исчезнувшее тело.

Только серый пепел и черная зола остались на руках его. Он повернулся к Старху, так и не опустив рук, сжимая пальцы в кулаки.

Маг сделал быстрое круговое движение кистью перед лицом Пересвета, а потом толкающее. Богатырь закатил глаза и рухнул навзничь.

— Поспи немного. Отдохни, — Старх перевел дыхание.

Руки тряслись. И не усмирить эту дрожь. Силы на исходе совсем. Что за напасть. А ведь предупреждал насчет нечисти. Опять же золото Пересветово. Злое, видно. Найти надо.

Надсадно вздохнув, Старх приподнял тяжелую расслабленную руку Пересвета и ощупал пальцы богатыря. На безымянном плотно сидел тонкий золотой перстень. Маг повертел его, с усилием стаскивая, и внимательно осмотрел. С внутренней поверхности — там, где к ободку прикреплялась плоская золотая плашка, находился рисунок тонкой насечки — голова петуха.

— Ах вот как. Вот кто петуха вел. Зачем ты кольцо взял, зачем? Дура-а-ак!..

Огнецветка села на руку мага и разразилась негодующими посвистами, глядя на перстень.

— Сейчас милая. Сейчас.

Не выпуская перстень из пальцев и держа его как можно дальше от себя, маг насобирал несколько полуобгоревших деревяшек, сложил их