- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Сергей Васильев ПРИШЛЫЙ
— Тащи! — Т-тяжелый… — Я же говорил — девку брать надо! — Д-девку, ага. К-кому она сдалась? — Клади его! — Еще ч-чуток… Ффффуу! Два мужика задышали, успокаиваясь. — Т-ты это зачем ему полушарок на зат-тылок налепил? — Забыл, как в прошлый раз на дикого нарвались? Мне Здрав потом объяснил. Если пришлый чужой язык слышит, у него в голове всё путается. После глушака — буйный, не унять. Потому Тимоха и без ноги теперь. — Д-дык, он же слышит нас! — Конечно. Только сделать ничего не может. Пусть привыкает. Голоса бились в голове, как две пичуги с острыми клювами, рвущиеся наружу из клетки. Илья никак не мог усмирить их — ни зернышек подсыпать, ни травки какой. Даже открыть дверцу клетки невмоготу было. Оставалось надеяться, что мужики помолчат, и птички успокоятся. — Г-гляди, очухался почти. — Сильный. Илье показалось, что чья-то ладонь взяла его сзади за шею и крепко тряхнула. Острые клювики вонзились в глаза изнутри, и Илья был принужден поднять веки. Увидел он совсем немного. Несколько жестких желтоватых стебельков, пару сапог, в меру грязных, с налипшими травинками, и что-то темное и шевелящееся. — Поднимай его, поднимай! Та-а-ак… К дереву прислоняй… Да придерживай, придерживай! Ишь, как извалялся… — Т-так мы сами его в лужу положили. Надо было замену Т-тимохе брать. Любой бы п-пошел. — Молчи, Ждан. Не время спорить. Клювастые бестии перестали порхать в голове, Илья поморгал и хрипло выдавил: — Что за?.. — О как! Говорит! Точно — сильный. А ты — «девку бери, девку бери»… Взяли вон. Который день с ней возимся. — Это т-ты за девку был! — возмутился Ждан, — чего п-поклеп наводишь? — Шучу-шучу, — успокоил его второй. Илья не чувствовал тела. Мог только голову поворачивать и смотреть во все глаза. Туман. Болото какое-то. Два мужика. Один высокий, со щекой, подвязанной белой тряпкой, — тот, что заикается. И второй — крепкий, уверенный в себе; веселый. На кочке еще двое сидят. Закутанные во что-то черное, так что только лица видать. Девушка и старик. Крепкий оглянулся и крякнул с досады: — Ну, где же Здрав-то? Или без него идти? — К-как же! Уйдешь тут. В этом б-болоте только и плутать без п-проводника. Зря т-ты ему вперед заплатил. — Ладно, время есть еще. Пока с пришлым поговорю. Мужик подошел к Илье, внимательно его осмотрел, чуть подвинул, чтоб тот не свалился, и спросил спокойным деловым тоном: — Звать тебя как? — Илья. — А меня Гонтом величать будешь. Сейчас введу тебя в курс дела. Ты — пришлый. Запомни это. За такими, как ты, здесь охотятся. Тебя Здрав вызвал, а мы вытащили. Вот этих — тоже, — Гонт показал пальцем на старика с девушкой. — Сейчас звач вернется, и пойдем потихоньку. Идти след в след, не отставать. Всё понятно? Илья не ответил. Противно отвечать. Во всё, его окружающее, Илья поверил сразу — головная боль отрезвляла, но принять не мог. Это ж надо! Его — в рабство! А ничем иным это и быть не может. — Не п-понял он, — за Илью ответил Ждан, — у них там всё не т-так. — Разберется, — Гонт думал о чем-то другом — не об Илье и его проблемах, щурил глаза, высматривая в тумане звача; нервничал. Постепенно чувствительность возвращалась к Илье. Тело прострелило болью, руки и ноги закололо стальными иголочками, так что страшно было двинуться. Илья невзначай дернулся и тут же повалился, только и успев повернуть лицо, чтоб не наесться болотной грязи. Болото пахло не то, чтобы совсем противно, а непривычно. Мхом, стоячей, с гнильцой, водой, терпкими кустиками черники или там клюквы и чем-то еще. Тем, что нормальному болоту пахнуть не полагается. Какой-то химический запах, который Илья узнал, но назвать не мог. Почему-то казалось важным вспомнить его. Вот вспомнит, и сразу всё закончится. Толчок в бок добавил внутренних ощущений и настроил на реалистический лад. Не закончится. Не сейчас. Илья оперся на локти, согнул колени, ухватился за кривую сосенку и поднялся. Сам. Нечего давать лишний повод этим торговцам чувствовать свое превосходство над ним. Пусть уважают. Гонт кашлянул, сплюнул в сторону и утер рот ладонью. — Не видать? — Идет. С-слышу. Быстрые чавкающие звуки, и почти сразу из тумана появился человек в буром, мокром по подолу балахоне. Гонт оживился. — А-а-а, вот и Здрав. Ну, как прогулялся? Или искал чего? Сказал бы нам, мы б пособили! Звач что-то буркнул на нарочито-веселые слова Гонта, махнул рукой и быстро пошагал, прыгая с кочки на кочку, помогая себе палкой. — Постой, Здрав! — голос Гонта вдруг стал неприятным. — Мы не одни. Память отшибло, что ли? Или долей поступишься? Здрав оглянулся, приподнял верхнюю губу, открывая зубы, и хрипло зарычал. — Так что? — Гонт говорил с нажимом, так что Здрав посчитал нужным ответить. — Стражники, понял! Не знаю, кто выдал. Всех повяжут, разбираться не будут. Избавляйся от пришлых. Девушка вдруг завыла. Ждан мигом влепил ей пощечину, опрокидывая на спину: — Молчи, д-дура! — Не прав ты. Не пра-а-ав, — протянул Гонт, обращаясь к Здраву. — Сам знаешь — договор. Мне этих людей довести надо, иначе — конец. Ты-то в любой момент свалить можешь — тебе ничего не будет… Коли я не скажу. Звач дернулся, как от боли. Скрежетнул зубами. — Тогда поднимай этих. И быстро.Илья оступился, плюхнулся в темную воду и уже не встал. Гонт, шедший сзади, не стал поднимать его, как в прошлые разы. Обогнув Илью, он выбрался на невысокий холмик, на котором, помимо сосен, невесть как затесалось несколько березок, и объявил отдых. И так никто бы не сдвинулся с места, но авторитет поддерживать надо. Полежав в воде, Илья всё же вскарабкался вслед за остальными и попытался пристроиться к маленькому костерку, который развел Здрав. Тот неприязненно посмотрел на Илью и сказал, будто одолжение сделал: — Снимай одежу. Обсохни. Илья и сам уже подумывал об этом — он уже почти закоченел в непросыхающей одежде, а черная накидка, кинутая ему Жданом, еще и пригибала к земле своей мокрой тяжестью. Повертев головой по сторонам, Илья убедился, что за ним никто не наблюдает, и стянул с себя всё. Сил подняться не было, поэтому пришлось делать это, лежа на боку. Почти по всему телу его кожа стала противно влажной, белой, дряблой и жутко чесалась. — Проклятые торговцы! — выговорил Илья тихо и зло. — Так и загнуться недолго. Здрав высокомерно поднял брови и смолчал — реплика явно его не касалась. Гонт же откликнулся: — Обсуши его, Здрав. Заболеет еще чего. Хлипкий. А нам его в целости доставить надо. — Торговец заботится о своем рабе —
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »