интересы и поведение персонажа. Нередко черта эта достигает огромных размеров, превращая образ в гиперболический гротеск.

Через несколько лет после появления первых комедий Джонсона по неизвестным причинам (и по всей видимости, не личного характера, - а именно в силу отмеченного глубокого расхождения их художественных методов) произошло некоторое охлаждение между Шекспиром и Беном Джонсоном, пьесы которого, раньше ставившиеся шекспировской труппой, больше ею не принимались. Одновременно с этим разгорелась полемика между Беном Джонсоном и драматургами, с которыми он одно время сотрудничал, - Деккером и Марстоном, придерживавшимися более свободного стиля. Обе стороны обменялись рядом сатирических взаимно обличительных пьес. Последними и наиболее резкими были "Poetaster" (что по-латмнн значит "Стихоплет") Бена Джонсона и "Satiromastix" (что по-латыни значит "Бич сатирика") Деккера.

Шекспир, как полагают, не остался в стороне от этой перепалки: в анонимной сатирической пьесе того времени "Возвращение с Парнаса" после насмешек над "всеми этими учеными господами" (к числу которых Шекспир явно относил и Бена Джонсона, гордившегося своим глубоким знанием античности) устами комика шекспировской труппы Кемпа объявляется, что "Шекспир закатил Бену Джонсону слабительное, совсем его подкосившее". Этим "слабительным", как полагают некоторые критики, была пьеса "Троил и Крессида". Здесь, по их мнению, Шекспир своей крайне свободной трактовкой античного сюжета бросил вызов "ученому педанту Бену Джонсону" и изобразил его самого под видом грузного (намек на телосложение Бена Джонсона) и чванящегося своим умом Аякса.

Следует, однако, заметить, что существует еще и другое объяснение слов Кемпа относительно "слабительного". Другие критики полагают, что автор намекает не на "Троил* и Крессиду", а на незадолго перед тем написанного "Юлия Цезаря", которым Шекспир давал наглядный урок Бену Джонсону, как надо трактовать античность на современной сцене (в отличие от джонсоновского "Падения Сеяна"). Существует, наконец, и такое мнение, что значение "войны театров" (как часто именуют всю эту полемику) сильно преувеличено, что она была лишь сугубо личной, "домашней" стычкой драматургов и актеров между собой, лишенной всякой остроты и принципиальности.

Бен Джонсон не был злопамятен и скоро забыл эту театральную размолвку. Другие цели и интересы увлекали его. О" хотел написать трагедию из древнеримской истории - "Падение Сеяна" и уединился в поместье лорда д'Обиньи, чтобы собрать для нее материалы. Тем временем произошла смена династии. В 1603 году умерла Елизавета, и на престол взошел Иаков I Стюарт. Джонсону было поручено написать от парламента приветствие в стихах новому королю, что он и исполнил в сотрудничестве с драматургом Деккером. Следует заметить, что такие превознесения в стихах высокопоставленных лиц или достославных событий принимались как чистейшая условность, свидетельствовавшая лишь о словесном мастерстве авторов и отнюдь не обязывавшая их к искреннему выражению подлинных чувств. Беном Джонсоном было в жизни написано немало таких хвалебных стихов. В том же 1603 году, закончив "Сеяна", Бен Джойсов поставил эту трагедию, и она, по его собственному шутливом; выражению, "потерпела от народа не меньше, чем его герой потерпел от народа римского". И действительно, ученость, которой изобиловала эта археологическая трагедия, не могла прийтись по вкусу массовому лондонскому зрителю, искавшему в театре живых впечатлений и злободневных идей, а не формальной исторической точности. Впрочем, в идеях "Сеяну" нельзя было отказать. Бен Джонсон показывает, как деспотизм порождает фаворитизм, ополчающийся против него же. Низкий временщик Сеян, достигший должности начальника преторианцев (императорской гвардии в древнем Риме), чтобы окончательно захватить власть, всячески потворствует разврату императора Тиберия а умерщвляет сына его, подававшего лучшие надежды, - Друза. Но Тиберий, в последнюю минуту заметив опасность, свергает и осуждает на смерть Сеяна.

В пьесе есть яркие драматические сцены. Так, в пятом акте в храме Аполлона собрался сенат, чтобы выслушать послание императора. Временщик только что получил звание трибуна, дающее ему новые полномочия и укрепляющее его власть. Раболепные царедворцы увиваются за ним в надежде выклянчить новые доходы и милости. Приходит послание Тиберия. Сенаторы слушают его, затаив дыхание. Начинаясь издалека, оно постепенно переходит к Сеяну, упоминает о дурном мнении о нем римлян и вдруг разрешается приказом об его аресте. Но таких ярких, выразительных сцен в трагедии немного. Большинство же их переполнено цитатами из древних авторов и историческими деталями, непонятными и малоинтересными для широкого зрителя тех времен.

В 1605 году Джонсон вернулся к комедийному жанру и написал, совместно с Чемпеном и Марстоном пьесу "Кому на восток?" {"Кому на восток?" и "Кому на запад?" - крики лондонских лодочников, зазывавших пассажиров, ехавших вверх и вниз по Темзе в лодках.} Спектакль этот был, однако, вскоре снят, так как в нем усмотрели обидные намеки на проживавших в Лондоне шотландцев (нация, к которой принадлежал сам король Англии).

Следующий, наиболее зрелый период в творчестве Джонсона - десятилетие с 1605 по 1614 год, когда Джонсон создает свои самые блестящие и знаменитые пьесы. Первая из этой серии - лучшая, по мнению большинства критиков, комедия-фарс Джонсона "Вольпоне, или Хитрый Лис". С необычайной яркостью решается в ней тема денег, способность их превращать все на свете в свою противоположность. Дышащий на ладан старик Корбаччо (Ворон) мечтает пережить, пожилого, но пышущего здоровьем и лишь притворяющегося больным Вольпоне (Хитрый Лис), чтобы стать его наследником. Молодой купец Корвино (Вороненок), без достаточного повода исступленно ревновавший свою добродетельную и прекрасную жену Челию (Небесная), насильно тащит ее, как сводник, к Вольпоне в надежде получить от него наследство. Уважаемый в Венеции адвокат Вольтере (Ястреб) из тех же корыстных побуждений затевает гнусную комбинацию, стараясь погубить невинных и обелить негодяев, превращая правосудие в прислужницу порока и преступления.

Действие пьесы происходит в Венеции. Однако это не должно было обмануть зрителей, хорошо понимающих, что драматург изображает их родную Англию, английские типы и нравы. И от этого сатира становилась еще острее и доходчивее.

Впрочем, есть в пьесе и такие сцены, где Англия дана непосредственно, без маскировки. Это второе, подсобное действие, носители которого - группа приехавших в Венецию англичан: сэр Политик Вуд-Би (Якобы политик) с супругой и юный