выбежала из палаты:

— Эй, кто-нибудь… Эй, кто-нибудь!

Так Максим умер.

И других слов не нужно. Чтобы не было еще больнее.

Хотя… Что уж тут боли бояться…

Ведь он ничего не боялся, борясь за любовь, меняя судьбу, свою да чужую.

И остался в этой борьбе непобежденным.

…Вот и отпели волжские соловьи Максиму. От-шелестела ему буйная трава, отжурчали приволжские ручьи и сама Матушка-Волга. Древнее неостановимое цыганское колесо сделало в судьбе его да Кармелиты пять полных оборотов, предсказанных мудрой всевидящей цыганкой Лялей. Пять!

Только не случилось обещанного счастья. Видно, что-то в колесе сломалось. Да подправить без Ляли некому было.

И дальше катится щербатое колесо жизни. На гору ли, под горку?

Кто знает…