такой простофиля?

- Отнюдь! По-своему он даже хитер и находчив…

- Так почему же он не распознал тебя? У него, как я сейчас выяснил, были точные сведения.

- Потому что я говорила ему правду. Только когда «представлялась», позволила себе назваться именем покойной подруги. И все мои земляки тоже говорили обо мне правду.

- Ничего не понимаю! Какую правду?

- Рассказали ему, кем я была в Липицах до поступления в медицинский институт, познакомили его с моей мамой…

- Так почему же он решил, что ты - не ты?

- По неоспоримым фактам. Он убедился, что я умею доить коров и запрягать лошадей…

- Не возьму в толк! При чем тут коровы и лошади?

- Да при том же! У этого выродка свои незыблемые понятия. Он видел многих генералов - немецких, английских, итальянских, французских. Видел их жен. И он не может, понимаешь, не может представить, что жена генерала еще недавно была обычной крестьянкой. Жила в деревне, доила коров, жала рожь и даже косила. Для него это непостижимо! Немыслимо! Так же, как нам немыслимо представить жену Рокфеллера, моющую в кухне пол. Понял теперь, почему я сижу с тобой, вместо того чтобы сидеть в гестапо?

- Да… - задумчиво отозвался генерал. - Очевидно, такое выше их понимания. Интересно, что за столько лет ты ничего не забыла, смогла все это проделать без всякого труда.

- Должно быть, это на всю жизнь…

- А знаешь, я, пожалуй, тоже смог бы, - продолжал так же задумчиво Карев.

Она подняла на мужа недоумевающий взгляд:

- Что бы ты смог?

- Сработать на токарном станке любую деталь. Подумаешь, всего двадцать один год, как оставил цех..