сохранении названия политической экономии применительно к труду. Дело в том, что существование политической экономии как науки нередко ограничивалось рамками товарно-стоимостного производства и обмена в эпоху капитализма. Этого взгляда придерживались многие западные (К. Шмидт, В. Зомбарт) и отечественные экономисты (М. И. Туган-Барановский, П. Б. Струве). Сегодня тоже есть экономисты, которые не признают существования некапиталистической политической экономии. Под сомнение ставится существование политической экономии социализма, в частности в СССР. В свое время Н. И. Бухарин, Е. А. Преображенский и др. предрекали конец политической экономии после перехода к планомерному развитию экономики, преодолевающему ее товарность и стихийность. К этому выводу в свое время пришли участники дискуссии в 1925 г., за исключением И. И. Скворцова-Степанова, настаивавшего на сохранении политической экономии в ее широком смысле. Для сегодняшних сторонников так называемого «постэкономического», или «информационного» общества политическая экономия тоже не нужна, ибо исчезает сама экономика. Имеют место суждения отдельных авторов, приписывающих даже К. Марксу ограничительную точку зрения на предмет политической экономии: якобы он ее считал теорией только товарного производства (С. Г. Кара-Мурза).

В этих условиях остается один выход из сложившейся ситуации: разрабатывать политэкономическую теорию в ее широком смысле, показывающую общие основы экономической жизни всех формаций, любого общества, а не просто сумму экономических теорий этих формаций. Нужно согласиться с Ф. Энгельсом в том, что политическая экономия в широком смысле еще должна быть создана.

До последнего времени мало кто из экономистов об этом заботился. Одни разрабатывали экономическую теорию товарно-рыночной экономики капиталистического общества, нередко выдавая его законы за общеэкономические, другие — теорию экономики социалистического общества. До общеэкономической политэкономической теории руки не доходили. Лишь теперь, когда нависла угроза над существованием самой политической экономии, начались поиски способов ее возрождения, причем прежде всего как всеобщей экономической науки.

Главное в этом деле — найти основу, на которой можно возвести политическую экономию в ее широком смысле. Автор убежден, что такой основой может служить всеобщая экономическая теория труда, причем труда, производящего потребительную стоимость. К такому убеждению автор пришел после многолетней работы над проблемами труда и производительных сил, развитие которых непосредственно касается не меновой, но потребительной стоимости. Первая моя докторская диссертация «Главная производительная сила общества» (1963) была посвящена анализу человека как субъекта труда, вторая— «Экономика науки: теоретические основы» (1977)—анализу интеллектуального труда, науки как непосредственной общественной производительной силы труда. В дальнейшем основные мои усилия были направлены на разработку трудовой теории потребительной стоимости как альтернативы стоимостной концепции (хрематистики). Были опубликованы соответствующие работы: «Трудовая теория потребительной стоимости — новая парадигма экономической науки» (1996), «К новой парадигме социально-экономического развития и познания общества» (1999), «Будущее за обществом труда» (2003, в соавторстве) и др. Образовалась научная школа трудовой теории потребительной стоимости, в рамках которой моими учениками и последователями были защищены докторские диссертации по экономике и опубликованы соответствующие монографии: В. Г. Долгов «Управление научно-техническим прогрессом: потребительностоимостные основы» (1988); Н. Ф.Дюдяев «Промышленные работы и экономия живого труда: потребительностоимостной анализ»; В. Ф. Байнев «Электропотребление и экономия живого труда: потребительностоимостной анализ» (1998). Результаты этих исследований в то время были востребованы Государственным комитетом по стандартам и различными управлениями по качеству продукции и качеству жизни, поскольку стандарты можно было разработать на потребительностоимостной основе. С теоретических позиций школы выполнен ряд работ по социологии: Н. С. Савкин «Образ жизни: формирование, воспроизводство и регулирование» (Саратов, 1984); Н. А. Пруель «Образование как общественное благо: воспроизводство, распределение и потребление» (СПб., 2001); Е. Е. Тарандо «Труд и собственность. Диалектика развития» (СПб., 2003); «Собственность: основы трудовой теории» (СПб., 2005); В. Г. Комаров «Правда: онтологические основания социального разума» (СПб., 2001).

Первое политико-экономическое обобщение итогов исследований на основе трудовой теории потребительной стоимости мною было сделано в монографии «Воспроизводство общества и человека» (1988), которая в новом варианте была включена в избранные труды, вышедшие под названием «Теория и практика социального развития» (2004). В предлагаемой монографии подводится окончательный итог предшествующей научной деятельности в указанном направлении с учетом заинтересованности в решении задачи по переводу общей политико-экономической науки на новую теоретическую основу.

Надо сказать, что разработке теории потребительной стоимости на трудовой основе не было уделено серьезного внимания как в мировой, так и в отечественной науке. На Западе она была заслонена субъективной теорией предельной полезности, в отечественной экономической науке — сведением потребительной стоимости к вещественному носителю стоимости. От этого сведения не освободилось большинство авторов коллективных работ: «Общественная потребительная стоимость в системе производственных отношений коммунистического общества» (М., 1980); «Потребительная стоимость в экономике развитого социализма» (М., 1974); «Потребительная стоимость продукта труда при социализме» (М., 1978).

Обычно ссылаются на «Капитал», где К. Маркс потребительной стоимостью называет полезность вещи, трактует ее как вещественный носитель меновой стоимости, как нечто натуральное, не имеющее достоинства определенной экономической формы. Действительно, в «Капитале» потребительная стоимость выглядит чаще всего с этой стороны, ей уделено очень мало места. И это понятно, ибо К. Маркса более всего интересовали стоимость и труд, выраженный в стоимости и капитале. Вместе с тем он не согласился с тем, что потребительная стоимость должна быть совершенно удалена из науки: «У меня, — писал он, — потребительная стоимость играет важную роль совершенно по-иному, чем в прежней политической экономии, но —и это надо заметить — она принимается во внимание всегда лишь там,