Лора Райт Любовь против мести

Глава первая

— Женщина-конгрессмен Фишер звонит по второй линии, Дерек Мид все еще ждет на третьей линии, а Оуэн Уинстон — на четвертой, — сообщила пожилая секретарша Клэр своему боссу Маку Валентайну, развалившемуся в кресле в современном и роскошно меблированном кабинете.

Клэр работала у Валентайна уже восемь лет и очень любила наблюдать за ним в те моменты, когда он готовился уничтожить какого-нибудь конкурента. Она считала его безжалостным, неустрашимым бизнесменом и иногда даже называла черногривым, чернооким демоном, испытывающим своих служащих.

Мак улыбнулся. Его секретарша была права. Если служащие не соответствовали его высоким требованиям и не справлялись с работой, то он сразу же увольнял их.

Клэр посматривала на Мака, будто ребенок, ожидающий десерта.

— Мистер Уинстон говорит, что звонит вам уже второй раз, сэр.

Он взял телефонную трубку.

— Скажите женщине-конгрессмену и Миду, что я им скоро перезвоню. И хорошенько закройте за собой дверь.

— Конечно, сэр, — сказала явно разочарованная Клэр и вышла из кабинета.

Мак откинулся на спинку кресла.

— Слушаю вас, Оуэн.

— Наконец-то! — раздался раздраженный голос собеседника. — Я ждал уж слишком долго. Что вы хотите от меня?

Услышав дрожь в голосе пожилого Оуэна, Мак почувствовал удовлетворение. Он повернулся в кресле, чтобы видеть в окно небо Миннеаполиса.

— Я не стану терять время, спрашивая, зачем вы все это делаете.

— Не понимаю.

— Я также не буду вынуждать вас признавать очевидное, — сказал Мак. — Вы стараетесь подорвать репутацию конкурирующей фирмы, и все потому, что выдохлись и потеряли деловой нюх.

Мак уже представлял, как мрачнеет лицо Оуэна.

— Вы не понимаете, о чем говорите, Валентайн…

— И что еще вам остается? — холодно продолжал Мак. — Вот вы уже начали паниковать, Оуэн.

— Что за чушь! — пробормотал Оуэн.

Мак продолжал, будто не слыша собеседника:

— Уважающий себя бизнесмен должен признать, что устал, и удалиться от дел. По утрам ему следует играть в гольф, а после обеда сладко спать.

— Уважающий себя бизнесмен, Валентайн, — Оуэн горько рассмеялся, — не стал бы предоставлять наиболее выгодные условия сделок привилегированным клиентам, а именно длинноногим и пышногрудым особам.

— Я могу привлечь тебя к суду, Уинстон.

— Ты с твоим острым умом не допустишь, чтобы эти мои слова стали известны суду, поэтому процесс надолго затянется. А это еще хуже отразится на твоей репутации.

Мак несколько мгновений собирался с мыслями, потом заговорил поразительно спокойным голосом:

— Возможно, с тобой придется действовать иначе, нежели через суд.

— Какой же ты умница, Валентайн! А теперь уже поздно, у меня…

Мак поднялся и шагнул по направлению к двери.

— Я найду другой способ, — прервал он Оуэна, — чтобы заставить тебя заплатить за содеянное.

— Уже восьмой час, Валентайн, — натянуто проговорил Оуэн. — Я должен идти на ужин.

— Конечно, отправляйся домой, к семье, — Мак открыл дверь кабинета и жестом подозвал Клэр. — У тебя милая дочурка, как ее зовут?

Оуэн не ответил.

— Вспомнил! — Мак повел бровью, подавая знак Клэр. — Ее зовут Оливия. Красивое имя.

Мак наблюдал за тем, как Клэр подошла к компьютеру и принялась отыскивать нужную информацию.

— Мне говорили, что она красива и мила, любит своего отца и не замешана в скандалах. Интересно, как скоро удастся испортить такую благонравную особу?

Клэр взглянула на Мака. На ее лице отражалось одновременно уважение к боссу, любопытство и ужас.

— Не приближайся к моей дочери! — взвился Оуэн.

— Я не религиозен, Оуэн, но считаю, что в случае с тобой лучше всего действовать по принципу «око за око», — Мак вернулся кабинет. — Возможно, я надменен, эгоистичен, но не занимаюсь мошенничеством. Каждому из моих клиентов я предоставляю жесткую гарантию вне зависимости от пола. Ты же зашел слишком далеко.

Мак отключил телефон и подошел к окну. Над городом нависли грозовые тучи.

— Она владеет компанией «Домашний уют для холостяков».

Мак даже не повернулся к секретарше.

— Что это еще за компания?

— В журнале «Миннеаполис мэгэзин» в прошлом месяце была опубликована статья с фотоснимком на обложке. Три женщины — шеф-повар, художник по интерьерам и устроитель вечеринок — создали…

— Фирму по обслуживанию неженатых клиентов, желающих получить уют в доме и домашнюю еду, — продолжил он.

— Верно.

Мак повернулся к секретарше и кивнул.

— Отлично! Назначьте встречу с Оливией Уинстон на этой неделе. Похоже, мне нужны ее услуги.

— Вы читали статью, сэр?

— Не помню… кажется, видел ее мельком.

— Эти женщины очень независимы и пользуются уважением в деловой среде. Они решительно отвергают все попытки мужчин завести с ними роман.

Мак усмехнулся про себя.

— Назначьте мне с ней встречу на завтрашнее утро.

Закусив губу, Клэр кивнула и вышла из кабинета.

Мак расположился за письменным столом и принялся просматривать документы клиентов, которые отказались сотрудничать с ним после того, как услышали измышления Оуэна Уинстона два дня назад. Интересно, удастся ли их когда-либо вернуть?

Маку хотелось уничтожить ублюдка Уинстона, однако быстрая расправа оказалась бы для того слишком легким наказанием. Оуэн опорочил имя Мака, значит, он, в свою очередь, воспользуется его дочерью.

Пусть это жестоко, но дочурка Оуэна ответит за потерю Маком и его служащими прибыли, а также за глупость своего отца.

Глава вторая

Оливия закрыла глаза и вдохнула аромат выпечки:

— Нет, ну я все-таки гениальный кулинар!

— Сколько мы еще будем ждать, Лив? — спросила Тесс, в животе которой громко урчало. — Я сегодня не завтракала.

Сидевшая за столом Мэри Келли уставилась на живот высокой, рыжеволосой Тесс и нахмурилась.

— Это урчание напоминает лязг поезда, сходящего с рельсов. Как тебе не стыдно?

Тесс взглянула на Мэри наигранно укоризненным взглядом.

— Я умираю от голода. — Она указала на массивное кольцо с желтым бриллиантом, красовавшееся на пальце блондинки Келли. — Не каждой из нас мужчины приносят завтрак в постель.

Мэри улыбнулась и погладила свой растущий животик. Ее голубые глаза светились спокойствием и счастьем.

— Этан заботится о своем ребенке. Если я не стану перекусывать каждые несколько часов, он сойдет с ума.

— Какая любовь! — фыркнула Тесс.

Мэри рассмеялась.

— Вот влюбишься — поймешь.

— Сомневаюсь, потому что предпочитаю одиночество.