- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (176) »
борьба. Присутствие иностранцев оскорбляло Ивана Алексеевича. Он невольно жаждал встречи с Хайровым, но тот исчез. Северов был в смятении, все вокруг казалось ему каким-то издевательством над русским народом. Администрация «Доброфлота», которому принадлежал «Кишинев», также была в растерянности. Среди моряков началась безработица.
Однажды утром Северов встретил на улице довольно франтовато одетого Хайрова. Он искренне обрадовался ему:
– Наконец-то, Александр Макарович! Где это вы пропадали?
– Зовите меня Арнольдом Михайловичем, – тихо сказал Хайров. – Фамилия моя – Шведецкий. Разрешите как-нибудь к вам домой заглянуть?
– Пожалуйста! Познакомлю с женой. Соня будет рада. – Северов несколько сытился, вспомнив, что до сих пор скрывал от жены свое знакомство с Хайровым. опасаясь, что это обеспокоит ее.
– Скажите жене вашей, что я коммерсант, думаю создать, ну, скажем, морское агентство по перевозкам, – попросил Хайров.
Северов охотно согласился: так будет лучше для Сони,для ее спокойствия.
Иван Алексеевич уже не раз выполнял поручения Хайрова, во многом разделял его взгляды, был за Советы, за изгнание интервентов и белогвардейцев из России. Но когда Хайров предложил ему вступить в члены РКП(б), Северов даже испугался, замахал рукой:
– Что вы, что вы, Арнольд Михайлович, какой из меня большевик. Увольте. Я не политик. Я моряк. – Он не замечал веселых, лукавых искорок в узких глазах Хайрова. – Если я и согласен с вами кое в чем и помогаю, как могу, то только потому, что я русский человек и люблю свое Отечество, хочу видеть его свободным.
Хайров больше не возвращался к этому вопросу, но по-прежнему давал Северову поручения от подпольного комитета. Сегодня он пришел с очередным.
– Вы, кажется, идете в Охотск. Не возьмете ли нашего товарища?
– Вы меня обижаете таким вопросом, Арнольд Михайлович, – пожал плечами Северов. – Ваш товарищ может находиться в моей каюте до самого Охотска.
– Нет, это нежелательно, – отрицательно покачал головой Хайров. – Привлечет внимание. Возьмите его матросом, как когда-то меня.
– Матросом? –повторил Северов. – Вакантных мест нет. А вот кочегар у меня один сегодня списался на берег.
– Прекрасно, – поднялся Хайров. – Можете написать записку боцману, чтобы он принял на борт кочегаром нашего товарища?
Северов вынес из кабинета лист бумаги и карандаш, спросил имя «кочегара» и набросал несколько строк. Затем передал листок Хайрову:
– Пусть ваш «кочегар» поспешит, а то как бы боцман нового не нашел.
– Спасибо, – Хайров взялся за трость и, отвернув ручку, под которой оказалась высверленная полость, вложил в нее трубочкой свернутую записку Северова. – Так спокойнее. Не к лиц коммерсанту Шведецкому носить записки о кочегарах.
Оба засмеялись. Северов, увидев, что Хайров собирается откланяться, пригласил его сначала отобедать, но Арнольд Михайлович, поблагодарив, отказался:
– Как бы ваш боцман не помешал нам своей старательностью.
Северов проводил Хайрова до дверей.
2
Филипп Слива лишился работы, когда у него в кармане не было и медного пятака. «Кишинев», на котором Слива был палубным матросом, уже готовился отдать швартовы, когда к трапу подошел взвод американских солдат во главе с офицером; рядом с ним шел человек в штатском. – Пассажиры прибыли, – зубоскалил Слива. – Стюард, готовь каюты первого класса! Никто не поддержал шутки маленького щуплого одессита. Все следили за американцами. Сняв с плеч карабины, они вслед за офицером начали подниматься по трапу. Северов тревожно сдвинул брови: «Зачем идут? Может, за «кочегаром» Хайрова?» Его Северов еще не видел, но боцман доложил, что принял матроса по записке капитана. В поднимавшемся за офицером человеке в штатском Иван Алексеевич узнал одного из членов правления «Доброфлота». Это еще больше встревожило капитана. Он спустился с мостика на палубу. Американцы стояли в вольных позах, дымя сигаретами и весело переговариваясь. Матросы смотрели на них с сумрачными, выжидающими лицами. Филипп Слива в старой, рваной тельняшке стоял, уперев кулаки в бока и постукивал разбитым ботинком. Тонкие губы матроса приоткрывали мелкие зубы. Одного впереди не хватало – потерял в недавней драке в портовом кабачке. – Ваш отход отменяется, – сказал член правления капитану. – Почему? – Северов почувствовал, что начинает нервничать. – У нас все готово. – «Кишинев» передается американцам, – торопливо, стараясь не встречаться взглядом с Северовым, объяснил член правления. – Сейчас же рассчитайте команду. Таково решение правления. Матросы зашумели. Северов вспыхнул. Решение правления было оскорбительным. Даже не нашли нужным заранее предупредить капитана. И это появление американцев с оружием. Скорее все походит на конфискацию. - Кому я должен передать судно, грузы? – спросил Северов. - Господину офицеру передайте документы, я надеюсь, что на все час хватит. – Квикли! – кивнул американец: – Скоро делайте! У Северова от негодования дрогнуло лицо. Его просто выгоняют с парохода. Но изменить что-либо он не мог и только сказал: – Хорошо. Через час команда покинет судно. Ругаясь, не скрывая своего возмущения, матросы получали расчет, складывали свои пожитки, но уходить с «Кишинева» не торопились. Северов передал американскому офицеру документы. Тот, даже не посмотрев, небрежно бросил их на стол и взглянул на ручные часы: – Час истекает. Он поднялся, давая понять, что Северову пора уходить. Иван Алексеевич с трудом владел собой. Как хорошо, что он уговорил Соню не провожать его в рейс! Офицер, ткнув окурок сигареты в пепельницу, вышел из каюты. Северов едва уложил чемодан, как на палубе послышались шум, крики, ругань. Дверь каюты отворилась и на ее пороге появился Джо – сын Мэйла, служивший на «Кишиневе» механиком. Такой же, как отец, высокий, широкоплечий, с черными курчавыми волосами, он унаследовал от матери карие глаза, узкий подбородок и более светлый оттенок кожи, чем у отца. Джо вырос с Северовыми, они помогли ему стать механиком, и Джо всегда плавал с Иваном Алексеевичем. – Матросов бьют, Иван Алексеевич, – сказал Джо. Его глаза гневно блестели. Северов выбежал на палубу. Американские солдаты сгоняли моряков с парохода. Филипп Слива, увидев капитана, крикнул: – Братва! Не поддавайся долговязым. Уйдем вместе с капитаном... Удар в скулу не дал матросу договорить. Скатившись по трапу на гранитную пристань, он несколько секунд лежал неподвижно. Отлетевший в сторону сундучок раскрылся, и вещи- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (176) »