словила. Тем не менее я их как бы зафиксировала, «законсервировала» в своей ауре. Когда же массаж закончился и чувственное напряжение спало, то есть когда Витькины эмоции перестали мое биополе бомбардировать, аура стала от «загрязняющих» ее энергий избавляться. При этом стало возможным «законсервированные» эмо­ции распознать, так что я их легко «прочла на выходе», тем более что они сами явно и ярко обнаружили себя.

Время очищения от этих энергий в основном совпадало с временем, в течение которого они в мое биополе поступали.

Особенно любопытно было то, что я чужие эмоции — Витькино волне­ние — не ощущала тогда, когда он их продуцировал, направляя на меня, а ощутила тогда, когда их воздействие на меня прекратилось и когда моя аура избавлялась от ненужного балласта.

И это произошло в момент, когда Витькино волнение полностью прекра­тилось и мой организм стал «отдыхать». Вот тогда — на стадии отторжения уже не живых чувств, а слепков с них — закристаллизованной умершей энер­гии, — произошла как бы раскристаллизация, размораживание энергии: она приняла свой первоначальный «живой» вид, что позволило прочувствовать и ощутить ее так реально, словно бы все происходило наяву именно в данный момент времени.

Стало очевидно, что произошедшие контакты с людьми напоминают о себе повторно, спустя некоторое время, иногда неожиданно — резко и остро, иногда мягко, почти незаметно. След от события тем острее и ярче, чем острее и ярче была сама ситуация. Иногда кажется даже, что все произошедшее некоторое время назад как бы снова в душу возвращается, а на самом деле. оно из души уходит, порождая последний всплеск, отголосок. Еще раз на мгновение произошедшее переживается снова и. конец, теперь уже — окон­чательный: воспоминание уходит, покидает навсегда.

Я поняла одну очень важную вещь: в нас, в нашу ауру, биополе поступает информация из окружающей среды, от других людей. Затем наш организм от нее очищается, при этом «на выходе» информацию можно достаточно легко прочувствовать, «считать» — понять, что было. Можно «прочитать» и понять даже то, что не было сказано — отношение, эмоцию, настроение. Человек чувствительный и умеющий анализировать свое состояние оказывается в выигрыше, ибо таким путем расширяет свою информацию (расшифровывает ее) о произошедших контактах, событиях, людях. Важнее всего, оказывается, уметь наблюдать за собой и делать правильные выводы, ведь следует уловить ощущение и детерминировать его, следует понять, что именно я сейчас чув­ствую, к какой эмоциональной струне относится мое ощущение. А если вас ваше ощущение заинтересовало, «зацепило», то вы продолжаете дальнейший анализ: почему это ощущение ко мне сейчас пришло, в связи с чем, как оно связано с настоящими и прошлыми событиями жизни?

Самый верный способ познания — эмпирический, через ваши соб­ственные ощущения. Во-первых, полученная таким образом информация всегда правдива — ведь она пришла через чувства. И во-вторых, она всегда доступна, ибо она всегда с вами, вам принадлежит. Главное — ее не упустить, вовремя «словить», ну, а потом — правильно оценить, увязать с пережитыми событиями на базе имеющегося опыта. Результаты этой оценки зависят от вашей способности к анализу и синтезу.

Неисповедимыми путями

Женщина оценивает мужчину душою. Не внешность его меня «заце­пила», хотя он был красив, а нечто другое, даже не сразу поняла что. Потом мысль свою о нем разглядела и запомнила: «Этот мужчина должен как-то очень красиво раскрываться. В любви». Вот что я подумала. Мысль дикто­вала необходимость оборвать любой интерес по отношению к встреченному красавцу: «Увидела и позабудь его — такой мужчина не бывает одиноким. в общем, он не твой и твоим не будет никогда...»

А вот оказалось все не так: Дима как раз-таки был «свободен» — именно в данный момент времени. И момент этот, как выяснилось позже, был весьма ограниченным — он со всех сторон нашей жизни был ограниченным: это все мы с Димой позже вместе выяснили. В общем, я удачно в этот момент вклинилась, вписавшись в паузу между Димиными отношениями. Но тогда, двадцать второго мая две тысячи второго года, я «увидела и позабыла», следуя внутреннему приказу. Позабыла его, как только вышла с парковки, на которую поставила свою машину. «Этот мужчина» работал парковщиком: он у меня мою машину принял, выписал квитанцию, мы перекинулись парой слов, соот­ветственно ситуации, и попрощались.

...Владелицей машины и водительских прав я стала по чистой случай­ности. Еще за полгода до описываемых событий у меня не было ни того, ни другого, да и представить себе не могла, что у меня будет машина, а я сама научусь водить.

Мне что-то, наверное, помогло, или кто-то помог — ведь такое дивное хитросплетение судеб и событий трудно предугадать, предвидеть, а оно про­изошло, осуществилось!

Незадолго до этой встречи на парковке был сон, который предвещал мне любовь и вообще... что-то необыкновенное. Я еще подумала тогда: «Неужто сбудутся мои мечты — по молитвам-то!»

О любви я молилась уже около полугода — со всем усердием, на которое была способна. Просила у Господа любовь глубокую, настоящую, взаим­ную — в общем, такую, о которой все женщины мечтают. И Господь внял моим молитвам, и построил свой божественный план, и затем вел нас друг к другу своими неисповедимыми путями, да так, чтобы никаких сомнений не возникло в том, что все совершилось по этому плану, по воле Божьей. Ну, во всяком случае, чтобы сомнений не возникло у меня. События стали раскру­чиваться очень быстро, только я, конечно, не понимала еще, что события эти являются для меня судьбоносными и ведут к совершенно новому этапу моей жизни.

Что же касается Димы, так он и не молился, и планы строил не на любовь. Для него все было по-другому. Для него это было, наверное, просто стечением обстоятельств.

Просто у него произошел очередной скандал с женой, с Ниной, в канун Нового, 2002 года, и он начал бракоразводный процесс со своей второй супругой. Развод состоялся первого марта, поделили имущество. Затем Дима сложил пожитки и из России, из Аткарска, снова перебрался в Минск в родительский дом. Однако, поступая так и отправляясь на Родину, к матери, он планировал на самом деле осуществить воссоединение со своей первой супругой Лари­сой, от которой имел двух уже взрослых детей. Хотел с ними, да и со всеми родными, наладить отношения. Фактически, Дима собирался воссоединиться со своей семьей, которую он некогда оставил ради Нины. Однако его первые шаги в