Молодой капиталист — скверно одетый юноша семнадцати-восемнадцати лет, мексиканка очень красива.

В чем дело? (Юноше.) Кто вы такой?

Молодой капиталист. Мое имя Джон.

Писатель (девушке). Простите, а вы кто?

Девушка. Долорес.

Писатель. Ладно. Вот и отлично. А теперь не можете ли вы оба тихонько сесть и поговорить, или поглядеть друг на друга, или уйти, или умереть, или что-нибудь еще? Мне надо работать.

Молодой капиталист. Я готов на все, что угодно, только не умереть.

Писатель. Ладно. Сначала выключите граммофон. Если вы так уж настаиваете, можете жить, только не мешайте мне больше.

Молодой капиталист. Как легко нам помешать. Что плохого, если мы немного послушаем музыку?

Девушка (молодому капиталисту). Пойдем. Он хочет быть один.

Молодой капиталист. Нет, останемся. На улице дождь. Он же сказал, что мы можем сесть и поговорить.

Писатель (возвращаясь к пишущей машинке). Не понимаю, откуда берутся эти удивительные люди. Если бы у меня были деньги, тогда дело другое. Но мне нечего им дать. (Девушке.) Послушайте-ка! Вы голодны?

Девушка. Да.

Писатель. Так я и думал. Очень жаль, но мне вам нечего предложить. Я сам хочу есть. А вы очень голодны?

Девушка. Я ничего не ела со вчерашнего дня.

Писатель. А вы, Сэм?

Молодой капиталист. Джон, а не Сэм. Я тоже голоден.

Писатель. Ладно — Джон. Когда вы в последний раз ели что-нибудь?

Молодой капиталист. Не помню. Знаю, что завтракал позавчера. Но я потерял счет дням.

Писатель. Что вы чувствуете — головокружение, тошноту или еще что-нибудь?

Молодой капиталист. Да нет. Я испытываю какую-то тревогу, и все. Никто, видимо, не хочет подписываться на «Сатердей ивнинг пост». Я слышал много разговоров о войне в Китае, и, насколько я понимаю, биржа вот-вот взлетит к чертовой матери. Хотелось бы только знать — к чему все это приведет?

Писатель. Ясно. У вас ярко выраженный голодный бред. Вы, наверное, не сможете выйти на улицу и разжиться четвертаком? Правда?

Молодой капиталист. Просить я бы постеснялся.

Писатель. Разумеется, кто бы не постеснялся? Но если вы не станете просить, то, пожалуй, потеряете сознание в тревогах о судьбах мира. И умрете во сне, если только кто-нибудь не позаботится о вас.

Молодой капиталист. Я не хочу милостыни.

Писатель. Конечно, нет. Никто ее не хочет. А чего хотите вы, сестра? Любви или милостыни?

Девушка. Что?

Писатель. Ничего. Всякому видно, что вы жаждете любви.

Молодой капиталист. Не знаю, кто вы такой, но поведение ваше очень вульгарно. Вы, видимо, писатель или что-нибудь в этом роде?

Писатель. А что, по-вашему, я делал, когда вы вошли в комнату?

Молодой капиталист. Я подумал, что вы, должно быть, практикуетесь в машинописи, чтобы получить работу где-нибудь в конторе. Я знаю одного человека с высшим образованном, который получил работу в бакалейной лавке благодаря умению печатать на машинке. Каждый вечер после работы он печатал письма для хозяина.

Писатель. Я писатель.

Молодой капиталист. Вы, наверно, богаты.

Писатель. Все, что у меня есть, здесь, в этой комнате. Так вот уже семь лет тянется. Есть хотите?

Молодой капиталист. Да.

Писатель (закрывает пишущую машинку крышкой). Ну что ж. Возьмите манишку, снесите ее в дом напротив и попробуйте продать кому-нибудь. Я послал бы вас в город, где вы могли бы заложить ее, но у меня нет монетки на метро, а пешком слишком далеко. К тому же эта девушка, вероятно, умерла бы от голода, прежде чем вы вернулись. Вы и сами, скорее всего, тоже умерли бы. Не правда ли?

Молодой капиталист. Нет, ни я, ни она не хотим умирать.

Девушка. Не знаю. Я так долго мечтала и теперь совсем не знаю, что же происходит на самом деле. Мне бы хотелось еще немного послушать музыку. Она напоминает мне о вещах куда более важных, чем то обстоятельство, что я ничего не…

Писатель (ставит другую пластинку). Хорошо. Вот вам музыка. (Отдает молодому капиталисту пишущую машинку.) Перейдите на ту сторону улицы и звоните у каждой двери. Постарайтесь выручить за машинку как можно больше. Пять лет назад она стоила шестьдесят пять долларов. Если сумеете, продайте ее за пятерку. Не дадут пять — продайте за четыре. Не дадут четыре — берите три. Не дадут три…

Молодой капиталист. Взять два. А если и одного доллара не дадут?

Писатель. Тогда тащите эту проклятую штуку обратно. Один доллар и ни цента меньше! На этой маленькой разбитой машинке я написал несколько своих величайших неопубликованных произведений.

Молодой капиталист. Мне еще никогда не приходилось заниматься чем-либо подобным. (Девушке.) До свиданья.

Девушка. До свиданья.

Писатель. Осторожнее переходите улицу. Зрение у вас хорошее?

Молодой капиталист. Отличное. А что мне делать, если я выручу много денег? Долларов, скажем, пять.

Писатель. Пойдите в бакалейную лавку и купите побольше еды.

Молодой капиталист. Ладно. Позвольте заверить вас в моей глубокой благодарности.

Писатель. Бросьте. Я голоден. Буду жив — найду время, чтобы писать дальше. Если вам удастся добыть немного денег, я бы охотно выпил. Виски или еще что-нибудь. Там в лавке есть маленькие бутылки, от десяти до тридцати пяти центов. Возьмите за пятнадцать или двадцать.

Молодой капиталист. Хорошо. До свиданья.

Писатель. До свиданья.

Девушка. Прощайте.

Оба молча слушают пластинку. Это романс «Белая голубка» в исполнении Лоуренса Тиббета.

Девушка. Я люблю хлеб. А вы?

Писатель. Я тоже. А как насчет яблок?

Девушка. Яблоки? Это замечательно. Нет ничего замечательнее яблок.

Писатель. И виноград я тоже очень люблю. В нем есть некая значительность.

Девушка. Правда? Вот уж не знала. В чем же именно?

Писатель. Из винограда получают вино, а что означает вино, вы знаете?

Девушка. Хотела бы знать. Что же?

Писатель. Вино означает жизнь отныне и присно. Вечную жизнь. Вот что значит вино. Когда ешь виноград, ощущаешь радость жизни.

Девушка. О, благодарю вас!

Писатель (возится с граммофоном). Где бы вам сейчас хотелось быть?

Девушка. Да, пожалуй, где-нибудь на солнышке, в тепле.

Писатель. Вы голодны, вот и все. Нет ничего милее дождя. Дождь — это слезы, а слезы означают очищение. Рассказать вам забавную историю?

Девушка. Только я не обещаю вам, что буду смеяться. Мне так грустно.

Писатель. Я и сам вряд ли засмеюсь. Тем не менее это смешная история. Когда мне было десять лет, я поехал как-то за город и набрел на