отступающим несколько лишних мгновений, чтобы укрыться в здании постоялого двора, забаррикадировав последнюю дверь. Лучники вмиг понеслись на второй этаж, чтобы прикрывать узкие окна, разбросанные по всему периметру фасада. Все остальные лихорадочно принялись таскать к дверям тяжелую мебель и любые другие громоздкие предметы, лишь бы завалить проходы.

— Расставьте у каждого входа по пять защитников — всех остальных на окна! Там будет очень жарко! — устало командовал Ферамен. Лицо его было очень бледно, так как он потерял много крови, и сейчас пребывал на грани потери чувств. Но он скорее предпочел бы немедленную смерть, чем показать хоть кому-нибудь собственную слабость. Тем более женщины и дети, тесно прижавшиеся друг к другу в испуге, с надеждой смотрели на него, хотя и понимали, что шансов почти нет.

Снаружи донеслись звуки мощных ударов. Орки взялись за двери, тяжелыми топорами в щепки разнося крепкое мореное дерево. Другие забрасывали крючья с веревками на концах на второй этаж, стремясь пробраться внутрь через разбитые рамы окон. Защитники сбивали наиболее ловких стрелами, бросали на головы всевозможную утварь, что попадалась под руки, наконец, просто перерезали веревки ножами. Но как бы отчаянно они не сопротивлялись, ряды людей стремительно таяли под прицельным огнем арбалетчиков, уже на спор выбирающих себе цели. Во многих местах штурмующим удалось прорваться внутрь здания и ожесточенные бои завязались в коридорах и комнатах. Но скоро все это превратилось в бойню, так как орки разбили двери вдребезги и, раскидав завалы, ворвались в трапезный зал. Последние защитники сгрудились у пивной стойки, прикрывая прятавшихся позади женщин и детей. Упал пронзенный насквозь копьем Ферамен, все же успевший опустить меч на голову убийце, вскрикнул окровавленный Дорновен — кривой клинок вонзился ему в плечо. Элиот бросился вперед, прикрыв канцлера своей грудью.

Внезапно орки затихли и остановились, почтительно расступаясь в стороны, и появился опаленный, и оттого еще более ужасный, Зверь. Его обезображенная ожогами морда победоносно ощерилась рядами больших желтых зубов, взгляд жадно впился в напряженную фигуру Элиота. Тварь повелительно махнула рукой и орки бросились вперед. Ослепительная вспышка молнии прочертила крутую дугу на пути нападавших и опаленные тела с визгом отлетели к стене. Это старый Линакраст в очередной раз применил свою боевую магию. Прозвучал глухой щелчок арбалета и короткий болт глубоко впился в грудь старика. Темное пятно медленно разрослось вокруг раны. Маг с последним усилием тихо пробормотал непонятные слова и растворился в воздухе, а на его месте возник ослепительно белый сгусток тумана, через мгновение громко лопнувший. Стена яростного пламени брызнула в стороны, дотла сжигая всех вокруг. Горело решительно все: дерево, камень, железо, плоть и кости. Горячий воздух наполнился жутким воем и воплями ужасной боли. Здание медленно задрожало, гигантская трещина прочертила потолок трапезного зала, и стены с грохотом обрушились вниз, погребая под собой нападавших орков и защитников постоялого двора…

…Первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, свидетельствуя о наступлении рассвета. Воронье уже деловито вилось над дымящимися развалинами, выбирая себе наиболее лакомый кусочек.

Раздался приглушенный звук. Наваленные горой камни медленно раздвинулись в стороны, и показалась голова, покрытая волнами запачканных копотью светлых волос. С трудом протиснув израненное тело, Элиот выбрался из каменного мешка. Грязь и кровь пятнами покрывали его одежду, а лицо было разодрано во многих местах.

Как эльфу удалось выжить после чудовищного взрыва, непонятно было даже ему самому. Невероятно, но в живых, похоже, остался лишь он один. Хотя если бы сейчас рядом с ним оказался Дорновен, то обязательно высокопарно изрек что-нибудь о том, что так распорядилась вездесущая Судьба. Судьба, которую не избежать…

Элиот спустился с груды камней и медленно побрел к выходу из постоялого двора. Мимо трупов орков и людей, навсегда сцепившихся в смертельной схватке, мимо растерзанного тела бесстрашного рыжебородого воина, мимо разбитых створок ворот, туда, где неширокий тракт вливался в густую чащу леса.

Ему предстояло преодолеть еще очень много лиг, чтобы добраться до королевского двора Ласкарла Медвежье ухо. И будь он проклят, если не успеет вовремя. Он совершил много ошибок в своей жизни, и, упаси его Священный Лес, допустить еще хотя бы одну. Иначе невинные жертвы «Далгоморовой чащи», безрассудный воин Дагодарад, железный десятник Ферамен, старый маг Линакраст и мудрый канцлер Дорновен, погибшие для того, чтобы он выжил, никогда не простят ему…