то, что он любил ее со всеми осколками сердца, что остались, этого было недостаточно. Она заслуживала большего, чем он мог предложить.
Ему не следовало этого делать.
Тем не менее, в нем была эгоистичная радость, тепло, которое он мог нести даже в смертельный холод Города Костей. Она поцеловала его и прижалась к нему. В одну яркую ночь он снова держал ее на руках.
«Тесса, Тесса, Тесса», — думал он. Она никогда не могла быть его снова, но он принадлежал ей навсегда. Этого было достаточно, чтобы жить дальше.
В тот вечер Катарина и Тесса пошли в направлении церкви Святого Барта.
— Сэндвич с беконом, — сказала Катарина. — Такой высокий, что едва удерживаешь. И толстый, с большим количеством масла, бекон соскальзывает с хлеба. Вот что я хочу в первую очередь. Как насчет тебя?
Тесса улыбнулась и посветила фонарем на тротуар, перешагнув через завалы. Вокруг них были обломки зданий. Все вокруг превратилось в обугленный кирпич и пепел. Но Лондон уже подбирал, отбрасывал обломки обратно. Темнота была похожа на объятия. Весь Лондон был как будто под одеялом, укрыто было все.
— Мороженое, — сказала Тесса. — С клубникой. Куча и куча клубники.
— О, мне это нравится, — сказала Катарина. — Я собираюсь изменить свой выбор.
Человек, идущий им навстречу, снял шляпу.
— Добрый вечер, сестры, — сказал он. — Вы видите это?
Он показал на Собор Святого Павла, великое здание, которое охраняло Лондон сотни лет.
— Они хотели отнять его прошлой ночью, но не смогли, не так ли? — Человек улыбнулся. — Нет, они этого не сделали. Они не могут сломить нас. Приятного вечера, сестры. Держитесь молодцом.
Мужчина ушел, и Тесса взглянула на собор. Все вокруг исчезло, но собор был спасен — невероятно, невероятно, спасен от тысяч бомб. Лондон не позволил бы ему умереть, и он выжил.
Она коснулась нефритового кулона на шее.