заставы упросил мудреца изложить свои знания письменно, прежде чем тот покинет общество людей. Так появился трактат Даодэ-цзин.

Эта короткая поэтическая работа является одним из важнейших философских и религиозных текстов Китая. Влияние этого труда распространилось далеко за пределы Дальнего Востока. Пожалуй, его можно назвать самой переводимой китайской книгой. Даодэ-цзин состоит из двух частей — Дао-цзин и Дэ-цзин, — изложенных в восьмидесяти одной главе. Каждая глава представляет собой краткое и неоднозначное поэтическое выражение тех или иных духовных идей в нескольких иероглифах. Большинство глав допускают множество уровней толкования, начиная с рекомендаций относительно методов политического управления и заканчивая наставлениями в области высших уровней духовного развития.

ДУХОВНАЯ СУТЬ УЧЕНИЯ

В процессе необыкновенно мощного духовного опыта, пережитого во время зимнего солнцестояния 1988 года, Дао Хуань получил прямую передачу духовного знания от Лао-цзы. Вот как говорит об этом Дао Хуань: «Он пришел ко мне во время медитации. Это было началом учения всей моей жизни, или прямым духовным посвящением».

В настоящей книге Дао Хуань и Мантэк Чиа проливают свет на суть учения Даодэ-цзин, делясь своим личным глубоким знакомством с даосской философией и практикой. Это первая книга, дерзнувшая объединить в себе медитации, интерпретации и практические занятия с целью прояснения смысла древнего текста. «Главная задача всего проекта заключается в передаче не столько отвлеченных концепций, сколько опыта, — объясняет Дао Хуань. — Мы излагаем в книге даосские представления, однако даосизм — это, в первую очередь, живой опыт».

Особое внимание в книге уделено природе, значению и практическому смыслу Дао и дэ — двух важнейших понятий даосизма. Слово Дао не имеет эквивалента ни в английском, ни в русском языках. Его можно понимать как Бога, мироздание, природу, вселенскую сущность со всеми ее проявлениями или путь всей жизни. Не менее сложно перевести и слово дэ. Оно может означать действие, добродетель, мораль, красоту и милосердие. Анализ трактата не привязан к последовательности изложения самого древнего произведения. Авторы обсуждают текст в свободной манере, отражающей истинное значение интеграции небесной и человеческой энергии в мистическом поле внутри нас.

Эта книга не является ни точным переводом Даодэ-цзина, ни комментарием к трактату. Учение Лао-цзы дошло до нас в виде письменных источников, однако его внутренняя сущность передается лишь через искреннее служение и упражнения и проясняется через просветление сердца. Вера открывает дверь мудрости, позволяя силе учения воссиять в золотых палатах сердца.

Авторы данной книги, уроженцы Китая, имели возможность увидеть, как изменялся изначальный текст Даодэ-цзин, проходя сквозь личностные, культурные и языковые фильтры. Мантэк Чиа и Дао Хуань — мастера, которым выпала честь представлять даосское учение на Западе, — стремятся как можно полнее передать истинный смысл трактата Даодэ-цзин своим западным ученикам и читателям.

Сколь ни ограниченны по своей природе слова — все же они способны передавать опыт прозрения древних поколений. Так и наши физические тела могут служить сосудами, несущими в себе Божественное величие через странствия, предназначенные им судьбой. Вот ради чего авторы пропустили сквозь себя каждое слово учения Лао-цзы и стремились к тому, чтобы этот перевод отпечатался в уме и отозвался в сердце каждого человека — так же, как в свое время это сделал оригинальный текст. Учение Лао-цзы раскрывает сердце и укрепляет волю. Его вселенская сила не знает культурных границ.

САМОБЫТНЫЙ ПЕРЕВОД

Трактат Даодэ-цзин написан на древнекитайском языке, который с трудом понятен сегодня даже китайцам. Более того: его автор намеренно использовал многозначные слова и термины. Добавьте к этому тот общеизвестный факт, что некоторые ключевые китайские понятия не имеют точных соответствий ни в английском, ни в русском языках. В силу подобных причин практически невозможно сохранить и передать читателю этот текст в первозданном виде.

Как уже говорилось, настоящая книга опирается на новый перевод трактата на английский язык, осуществленный Дао Хуанем при содействии Эдварда Бреннана. Переводчики стремились живо и точно донести до современного западного читателя сущность текста Лао-цзы. В полном объеме новый перевод представлен в конце книги. В главах книги отрывки из Даодэ-цзина даны наклонным шрифтом. После каждого отрывка в скобках указан номер главы и стиха. Например, стихи 2–5 из главы 3 обозначаются следующим образом: (3:2–5).

Джеймс Леже в своем предисловии к переводу книги «И-Цзин (Книга Перемен)» издания 1882 года описывает трудности перевода с китайского языка следующим образом: «Письменные знаки китайского языка отображают не слова, но идеи, и последовательность этих знаков представляет не то, что автор хочет сказать, но то, что он думает». Письменные знаки китайского письма — это иероглифы, которые представляют собой графические изображения абстрактных идей. Леже объясняет, что, когда сознанию переводчика посредством этих письменных символов удается «вступить в контакт» с сознанием автора, он может изложить воспринятые идеи в иной форме — так, чтобы наилучшим образом донести смысл до своих соотечественников. «При работе с древними китайскими текстами, — пишет Леже, — переводчику приходится не столько перетолковывать отдельные символы, начертанные автором, сколько передавать его мысли — словно вглядываясь своим сознанием в сознание автора». Подобный контакт с сознанием автора древнего текста и является ключевой особенностью предлагаемого нами перевода Даодэ-цзина.

Кроме того, данный перевод основан не на искаженной «стандартной версии» текста Даодэ-цзин, утвержденной Ваном Би в III столетии. Мы переводили трактат по тексту из списков, обнаруженных китайскими археологами в 1973 году близ деревни Мавандуй (пров. Хунань). Дао Хуань верит в аутентичность именно этого текста и обращается к «стандартной версии» только в тех случаях, когда в мавандуйской встречаются пробелы.

Разумеется, что за два с половиной тысячелетия этот текст переводился и комментировался бесчисленное количество раз. И нередко эти переводы, толкования и рассуждения начисто заглушали в нем искру просветления, мудрости и мистической истины. И все же суть текста дошла до нас сквозь века, сохранив целостность и чистоту, — вопреки рассуждениям философов, манипуляциям политиков, стратегиям военачальников, толкованиям