ЛЮДИ И ВЕЩИ

Советскому читателю предстоит прочитать хорошую, смешную, милую книгу. Повесть Сигбьерна Хельмебака написана умно и актуальна по теме. Писатель хорошо известен в нашей стране, он автор «Страшной зимы» — трагической повести о страданиях норвежцев под гнетом гитлеровской оккупации, об освобождении Северной Норвегии Советской Армией; автор пьесы «Продается смерть героя».

Хельмебак всегда находит в современной действительности «больные точки», острые проблемы и привлекает к ним внимание. Повесть «Андерсенам — ура!» связана в первую очередь с молодежной проблемой, с беспокойством о будущем Норвегии. Это сатира на провинциальное «процветающее» общество. О провинциальном укладе, его якобы незыблемых устоях, о рамках, в которые должны-де укладываться все мнения и представления, написано немало. Хельмебак исходит из того, что все это известное, привычное, знакомое, вся эта слежавшаяся твердь формулирует и высказывает свое отношение к Андерсенам.

Кто такие Андерсены? Во-первых, типичные норвежцы, носители одной из самых распространенных в Норвегии фамилий (сродни нашим русским Ивановым); во-вторых, люди, не потерявшие связь с родной землей, с природой, средь которой вырастали люди, сказавшиеся стойкими к влияниям замеханизированного стиля жизни, носители народного юмора, здравого смысла.

Андерсены — как имя, можно сказать, нарицательное, — герои многих произведений скандинавских писателей, олицетворяющие собой разные жизненные типы. У Юхана Боргена Андерсены — самодовольные буржуа, против которых направлена сатира писателя, у Андерса Бодельсена Андерсен — «маленький» человек, испытывающий на себе властную тяжесть государственной машины, и т. д.

У Хельмебака суть конфликта повести в том, что дом и сад Андерсенов, их семья, как магнит, притягивает детей и подростков всего поселка, которым порядком надоело чинное благолепие собственных стандартных домов и всевозрастающее число «нельзя».

Конфликт особенно обострился, когда выяснилось, что Андерсены не венчаны. Жители поселка негодуют: такой дурной пример нашим детям! В наступление против Андерсенов брошены все силы, весь накопленный запас недовольства столпов местного общества.

Внешне расстановка сил сначала не в пользу Андерсенов: с одной стороны, «процветающая» Норвегия, телевизоры, кухонные комбайны, переменчивая мода на автомобили и джаз-ансамбли — словом, все необходимое для поддержания надуманного престижа: с другой — семья, ничего не понимающая, по мнению окружающих в материальных ценностях.

Не стоит рассказывать о всех поворотах сюжета, о всех смешных коллизиях. Скажем только, что Андерсены выигрывают в лотерею значительную сумму, что позволяет им устроить банкет для соседей, организовать венчание в саду под спелыми вишнями. Стан врагов колеблется. Сначала двое, потом и большее числе соседей переходят на сторону Андерсенов.

Причем Хельмебак, следуя национальной норвежской традиции, утверждает, что женщина — исток светлого и гармоничного, активного начала. В силу своего извечного тяготения к красоте, к гармонии женщина (точнее, фру Хермансен, жена председателя правления) одерживает победу над расчетливым, рациональным мужчиной (херром Хермансеном). Хельмебак и здесь вторит национальной традиции: человек может быть счастлив лишь в гармонии с природой, с родной землей, лишь делая истинное добро людям.

Свадьба Андерсенов превращается в праздник свободы духа, победы любви и гармонии над «вещизмом», над мещанством. Протест против законов «общества потребления», против нивелировки человека, его чувств особенно звучит в сцене праздника в саду, когда постепенно все больше и больше жителей поселка включается в свадебное торжество.

Андерсены уезжают в путешествие и возвращаются отдохнувшие, веселые, растратившие все деньги. Сам Андерсен снова идет на работу, его жена снова возится в саду, возится с детьми. Мы прощаемся и запоминаем симпатичных людей, которые верны собственным уму и сердцу и обладают живительной способностью всюду видеть, находить и нести людям красоту и радость. Что ж, задумаемся при расставании…

Итак, Андерсенам — ура!

Э. Переслегина

Сигбьерн Хельмебак Андерсенам — ура!

Хотя правление кооператива вместе с пайщиками и придерживалось мнения, что семье Андерсенов в поселке не место, никакого снобизма в том не было. Андерсен и его семья сами поставили себя вне общества. Правление неоднократно пыталось поправить дело и наладить добрососедские отношения, но всякий раз наталкивалось на непомерное упрямство Андерсенов и на нежелание развивать сотрудничество.

Участок Андерсенов, весьма похожий на воронье гнездо, находился в самой середине нового, современного поселка. В их доме когда-то помещалась мелочная лавочка, и первоначальное назначение проглядывало во всем, хотя тут уже не торговали целых двадцать лет. Это был дом-уродец, построенный в каком-то ложно-швейцарском стиле. Теперь он сильно обветшал, краска облезла, стекла кое-где заменяла фанера и картон, а на стенах висели эмалированные рекламные вывески, предлагающие купить заведомо неходовые товары. Перед домом стоял старый бензонасос, с помощью которого теперь качали воду из колодца, а вокруг валялось всякое старье. Дело в том, что Андерсен работал в фирме, которая занималась сносом старых домов, и всегда привозил с работы «что-нибудь интересненькое», складывая потом свои находки в саду.

Впрочем, это был не сад, а непроходимые заросли кустарника и цветов, малины и шиповника, травы и капусты. Весь этот хаос окружала дохленькая изгородь. Но особенно шокировало соседей то, что Андерсены держали домашних животных: голубей, кур, кошку и даже свинью.

Правление было не в силах с этим бороться. Кооператив выработал точные Правила содержания участков и единогласно утвердил их на первом общем собрании пайщиков, но что было толку в правилах, если Андерсен отказался их выполнять? Он утверждал, имея, конечно, некоторые на то основания, что он не член кооператива и поэтому правила его не касаются.

— Мы с женой живем здесь уже почти двадцать лет и не можем теперь все менять, — так отвечал Андерсен, когда ему говорили, что нужно как-то разумно решить проблему.

Ничуть не помогло и то, что председатель правления, банковский кассир Альф Хермансен неоднократно разъяснял необходимость конструктивного сотрудничества.

— Мы все здесь как бы члены одного сообщества. Мы должны сотрудничать и считаться друг с другом, — говорил он, подчеркивая эти