миг примолкло веселье. – Да при том, что… как вы в нем сами что-то находите?! Ну, идешь?

И двинулся по коридору, раздраженно припрыгивая на ходу. Мой ответ, видимо, разумелся сам собой.

− Почему я-то? – спросила я обиженно, нагоняя его. – Темный Отдел за углом – неужели ты не…

− Х-ха! – уничижительно раздалось в ответ.

А-а, ну-ну. Стоит только вспомнить, как к Веславу относятся темные…

Хорошо, попробуем еще раз.

− А с чего это мне с тобой идти?

− А догадайся с двух раз.

− Чтобы ты меня не…

− Умница.

Он вдарил ногой по двери-переходнику и двинулся по коридорам Темной Канцелярии. По нашим коридорам дойти было быстрее, но алхимику почему-то не захотелось.

Попадавшиеся навстречу стихийники «мести» поглядывали кто с неприязнью, кто с опаской. На Веслава, я имею в виду, мне так кое-кто даже кивал. Кстати, опасливых взглядов было все же больше. На неприязнь к самому молодому магистру алхимии осмеливались далеко не все.

− Ладно, выкладывай. Кого тебе надо найти?

− До улицы подождать не можешь? – тут же вызверились на меня. – Ладно. Одного из наших – Данилу Енисеева.

− Кто таков?

− Полный придурок.

Желания идти куда-то с Веславом у меня становилось все меньше.

− Ну, а развивая эту мысль?

Навстречу попалась секретарь дирекции Темных Зося. Приветственно пискнула что-то мне, увидела Веслава и чуть ли в стену не вплавилась. Алхимик не обратил на нее внимания, он как раз убивал меня взглядом за излишнее любопытство.

− Да пожалуйста. Элементарный обкуренный лузер, сидит себе дома день-деньской и пытается переложить свои прорицания в стихи. От результатов этих попыток дохнут мухи и переворачиваются в гробах не только классики, а и заядлые графоманы, теперь картину составила?

− Прорицания? – насторожилась я. – Так он, значит…?

− Угу, оракул. Это он так себя называет, − Веслав засмеялся резким принужденным смехом. – Но с Канцелярией он не сотрудничает, а тут его всерьез не принимают.

Мы вышли на улицу, и Веслав осмотрелся по сторонам, обронив пару слов о людях, которые возводят города-монстры.

− И где живет прорицатель? – уныло вопросила я.

− На какой-то Помойке, − равнодушно отозвался Веслав. – Ну и тупые у вас тут названия рек…

− Мойка, − поправила я, поворачивая в сторону ближайшей станции метро.

− Особой разницы нет.

− И зачем же, если не секрет, тебе понадобился этот прорицатель, да так, что ты и меня к нему тащишь?

Реакция не подвела: я шарахнулась в сторону тут же, как Веслав сунул руку в карман. За что и получила раздраженный взгляд:

− Чего дергаешься?

А как вы думаете, господин отравитель…

Однако вместо пузырьков или мешочков алхимик держал в руке измятый конверт. Тот выглядел так, словно ему пришлось кочевать по разным почтам лет десять, а потом еще двадцать – пылиться на не слишком стерильном столе.

− Два дня назад получил от Данилы, − пояснил Весл, вытаскивая из конверта такого же вида листок и подавая мне.

Я послушно всмотрелась в изломанные строчки. Те шли в самых разных направлениях и под разными углами, причем, слова загибались в немыслимые стороны. Какое-то время мне понадобилось понять, что письмо содержит только одну фразу, повторенную несколько десятков раз. Еще с минуту я на ходу расшифровывала необыкновенно мерзкий почерк – и наконец прочла:

Врата откроются не раз

О каких Вратах речь – я сообразила уже гораздо быстрее.

Глава 2. Когда пророчества не к месту

Не знаю, откуда у Веслава взялось терпение, но он стоически вынес вереницу бессмысленных звуков, которую я выдала на максимуме эмоций. Еще бровь этак вскинул и состроил глумливую гримасу.

− И почему меня называют темпераментным?

− Афх… пм… ё-ё-ё… дык!!

− Направление можешь просто рукой указать. Где искать эту речку?

Я послушно указала, и по неизвестной причине этот жест включил в моем мозгу центр речи.

− Веслав… стой… погоди… послушай. Ты же не думаешь, нет? Ну, ты же не думаешь? – я заглянула в его глаза, приложила минимум логических усилий и сделала невеселый вывод. – Нет, ты уверен.

Веслав издал непонятный звук, который долженствовал обозначать согласие. Он отобрал у меня письмо и смятый конверт и теперь запасливо засовывал их в карман. Конверт почему-то влезать не хотел. Видимо, у него составилось преотвратное мнение о карманах алхимика.

− Но почему?! – взвыла я, поражая даже нелюбопытных питерских прохожих. – Почему ты…

− …думаю, что это Арка? Потому что письмо пришло на мое имя. И я по жизни нечасто сталкивался с воротами, дверями, проходами… которые открываются единожды.

Я почувствовала, что у меня начинает дергаться глаз. А говорят – тик не заразен…

− Да ведь это даже не чушь, а чухня!

− Прошу прощения?

− Фигня полная! Равновесная Арка открывается не чаще, чем раз в сотню лет! И чтобы вот так в один мир…

Веслав благоразумно пропустил парочку сердитых пенсионеров и только потом проявил свои способности к шипению.

− Не держи меня за идиота, сделай милость! Если бы Арка открывалась через полчаса – как думаешь, я понесся бы в Питер посередь сезона заготовки?!

− Прошу прощения? – удивилась теперь я.

− Заготовка трав, − Веслав раздраженно махнул рукой. – Самый пик. Как раз собирался в турне по стране, сам не знаю, чего меня дернуло на почту зайти. Угу, съездил…

Взгляд его и мрачная физиономия в равной мере доказывали, насколько он предпочитает дремучие леса питерским колодцам.

− Значит, там и было письмо… а давно оно пришло?

Вновь сеанс разъяренного шипения:

− Мне-то откуда знать?!

Способ выражения мыслей оставил меня целиком равнодушной. После Дружины меня этим трудно было удивить.

− Напоил бы почтовиков какой-нибудь дрянью – глядишь бы и вспомнили, − и поспешно добавила, пресекая лекцию по алхимии: − Штамп на конверте смотрел?

− На них ставят штампы? – заинтересовался Веслав и тут же погрозил мне кулаком: − Не надо таких взглядов. Что мне – делать нечего, как запоминать или рассматривать… чего надо?

Этими словами он ознаменовал мою протянутую руку.

− Давай конверт.

Осмотр штампа показал, что письмо пришло на имя Веслава больше полугода назад.

− То есть, как раз когда я вместе с четырьмя ненормальными личностями изучал адаптированную греческую мифологию.

Веслав имел в виду отнюдь не научные исследования легенд. Витиеватое выражение обозначало Дружину с ее миссией.

− Час от часу не легче… и ты говорил, он придурок?

Веслав тоскливо хмыкнул. Мы как раз зашли в метро, и он с выражением крайней враждебности остановил свой взгляд на