поджарил. Тем временем, поглаживания становились всё настойчивей и я услышал тихий женский голос:

— Мммм, это тело…идеально. Титановая броня просто идеально гармонирует с псевдомышцами. Ох, как прекрасно, мускулы — ниточка к ниточке. Явно работа одного из наших мастеров. Воистину, это так заводит!

Заводит? О чем это она? Я бы подумал, что это сон, но, увы, мне уже давно не снились сны. Ведь…я просто напросто не спал. Вообще. Я мог только отключиться. Вряд ли я в руках врага, там всё было бы иначе. Лучше открыть глаза, чтобы изучить обстановку.

— О, неужели ты очнулся? — женский голос с ехидством обратился ко мне, — Прекрасно, тогда почему бы нам не поиграть?

Не понимаю… передо мною, нет, вернее, на мне сидела молодая брюнетка. Её черные волосы спускались ниже плеч и спадали на довольно объёмную грудь, прикрытую лишь немного лабораторным халатом. Она смотрела на меня сквозь прикрытые веки, томно и обещающе. Что имеет в виду это женщина? Она сумасшедшая? Не был бы я киборгом, решил бы, что она желает переспать со мной.

— Я вижу замешательство в твоих глазах, мальчик. Ну ничего, ничего, сейчас мы это исправим. — она предвкушающе улыбнулась. — Думаю, мы пока уберем это, они будут только мешать, Ведь правда?. - её палец с длинным, ярко-алым ногтем указал на пластину титановой брони, покрывающую мой торс. Затем опустился ниже и подцепил её за край, поднимая и открывая доступ к нежной человеческой коже, которой на моём теле осталось не так уж и много.

— Кто ты, — прохрипел я. Нижняя челюсть еще не двигалась, поэтому пришлось воспользоваться внутренними динамиками, но даже с помощью них звук оставлял желать лучшего. Женщина усмехнулась и в притворном смущении прикрыла рот ладошкой:

— Ах, какая я невоспитанная. Даже не представилась! Я — Эмилия. Профессиональный кибермеханик и…… твой новый куратор, красавчик. — она положила ладонь на мой оголенный торс, отчего мышцы, непривыкшие к прикосновениям, непроизвольно напряглись. Чувство незащищенности раздражало. — Я так давно хотела с тобой поработать. Одно твоё досье уже возбуждало меня до крайности, — она облизала пухлые, ярко красные, искусанные губы кончиком языка.

— Чего ты этим добиваешься? — голос всё еще сбоил, превращая мои слова в шипение. Взглянув на неё снова, я постарался изобразить ехидство если не уж не на лице, то хотя бы в глазах. — Неужели надеешься на взаимность машины?

На мою последнюю реплику она лишь рассмеялась, достав из объемного кармана халата шприц со странной синеватой субстанцией внутри. Посмотрев на него с гордостью, произнесла:

— Моя новейшая разработка. — она хищно окинула моё тело взглядом, — Разрабатывалась с учётом всех твоих параметров и особенностей организма. — снова злорадный смех, — видишь, милый, я долго готовилась к нашей встрече.

Резкое, практически неуловимое движение и игла входит в белую вену. Только сейчас замечаю, что не способен двигаться не только из-за оцепенения — массивные стальные кандалы приковывают меня к операционному столу.

Медленно синеватая жидкость в шприце убывает, где-то на задворках сознания вызывая уже даже не опасение, а панику. Рывком вытащив иглу, женщина как бы машинально помассировала место прокола пальцами и лишь когда увидела мгновенно затягивающуюся ранку, будто бы опомнилась. Её лицо снова приняло торжествующее выражение и, вновь окинув меня оценивающим взглядом, Эмилия по-хозяйски уселась мне на пояс. Пробегая пальцами по краям грудных пластин, начала практически незаметные, но прекрасно ощущаемые движения бедрами, с каждым разом все больше повышая интенсивность.

В это время внутри будто бы загорался пожар. Практически незаметное, легкое томление в районе паха с каждой секундой разрасталось. Казалось, даже металл в моем теле испытывает желание. «Подобное невозможно, нереально» — не мог смириться мозг. Пытаясь отстраниться от слишком чужеродных, искусственных ощущений, закрываю глаза, но спасительный транс никак не желает себя проявлять.

— Похоже, наш мальчик стесняется, — голос бестии в человеческом теле окончательно сбивает с концентрации. Чертовка сидела на нём уже без халата. Взгляд невольно скользнул по упругой объёмной груди с аккуратными темными горошинами сосков, плоскому животу и округлым, широким бедрам, что так своевольно расположились на паховой адамантовой пластине. Дерзкая улыбка и резкий толчок женскими бедрами, как контрольный выстрел, от которого разум совершенно покидает тело и понимание, что пластина брони неимоверно мешает.

Женщина же, то ли не заметив, то ли, что вероятнее, проигнорировав его состояние, продолжила свою пытку. Изогнувшись в спине, наклонилась практически вплотную — так, что кончики сосков практически касались моих губ. В этот момент мне безумно хотелось мстительно сжать их стальными зубами, но лишь мазнув грудью по щеке, бестия снова отстранилась.

Желание уже практически сводит с ума… что за дрянь вколола мне эта стерва? И, если уж ей так захотелось использовать меня как фаллоимитатор, то почему так медлит? Ласкает себя ладонями, облизывает губы, гортанно постанывает в такт движениям бёдер… От негодования из моих динамиков вырвался отчаянный рык, от которого полопались склянки на ближайшем столе.

— Вот, да! Именно так! — глаза женщины загорелись маньячным блеском, еще раз убеждая меня в её неадекватности. — Теперь можно и начинать, — практически ласково улыбнулась мучительница и потянулась к креплениям бронированных пластин.

Щелчок, и нагрудные пластины падают на пол. Покусывая губы, женщина немного приподнимается, открывая взору влажную дорожку на паховой пластине. Бестия тянется к ней рукой, но в последний момент, явно издеваясь, отдергивает кончики пальцев и кладет ладонь на обнаженную кожу живота. Тело, будто пронзенное насквозь, выгибается в неимоверной судороге насколько позволяют оковы, рот открывается в немом крике-стоне, а глаза застилает белая пелена. Сознание рывками покидает тело…

— Оу…,-где-то на периферии реальности слышится голос моей мучительницы, — похоже, с чувствительностью перестаралась…

Акт 2

Возвращение в реальность было тягучим и плавным. Сознание выплывало из забытия медленно, лениво. В теле присутствовала небольшая тяжесть, но в то же время дышалось на удивление, легко и свободно. Давно я не чувствовал себя настолько отдохнувшим. Наверно, еще с тех пор, когда был человеком.

Судя по запаху, находился я в реабилитационном центре. Только в нём могли так гармонично существовать два практически не совмещающихся запаха: металла и лекарств. Сквозь веки