знал деталей того, как его родители познакомились, и, проще говоря, не хотел знать, поскольку, похоже, свадьба была по расчёту. Беременность была незапланированная, мать хотела совершить аборт, но родители отца приказали ей рожать. В итоге, только отец любил ребенка, если так можно назвать редкие вопросы о здоровье и полное отсутствие подарков или игрушек. Зато он подарил Васаго способность говорить по-японски.

Когда Васаго исполнилось 15, он узнал почему аборт совершить не дали, а поддержка, в то же время, была минимальна.

В семье отца был ребёнок, страдающий от врождённого порока почек, и Васаго приказали стать для него донором. Отказаться было нельзя. Но одно условие ему удалось поставить. "Хочу жить в Японии, на родине отца." Поскольку роль донора больше не волновала бы отца, неизвестно сколько бы он ещё смог получать деньги. Единственное будущее, которое он видел, реши он остаться — это стать наркоторговцем, так что он решил покинуть страну и начать всё с чистого листа.

Отец согласился, и Васаго получил паспорт и авиабилет в обмен на почку. Однако, Васаго, даже не попрощавшегося толком с матерью, ждала ещё более суровая судьба.

По японским законам, международное усыновление предполагает сложные процедуры и тщательное рассмотрение, и даже в случае временного усыновления, детям старше 6 лет статус резидента не гарантирован. Так что с самого начала Васаго пришлось скитаться.

Корейская преступная организация подобрала его, способного говорить на испанском, английском и японском, и обучила как убийцу, выдав ему поддельные документы.

Десятым заданием Васаго, успешно справившимся с девятью "делами" за пять лет и достигнувшего возраста двадцати, было нечто, совершенно отличное от предыдущих.

—— Оппонента невозможно достичь в реальном мире, так что убей его в виртуальном.

Он сначала вообще не понял, о чём речь, но когда он услышал общее описание "инцидента с SAO", случившегося несколько дней назад, до него дошло. Цель вовлечена в инцидент и находится дома под постоянным присмотром и строгой охраной. Неизвестно, умрёшь ли, погрузившись в смертельную игру. Вероятность вернуться есть, но если в игре твоё HP обнулят — то нейрошлем поджарит тебе мозги.

В общем, было три проблемы.

Что убийца, Васаго, не сможет разлогиниться, пока не пройдёт игру, что он действительно умрёт, погибнув в игре, и что Васаго сам не сможет напасть на цель. Поскольку в логах останется запись о том, кто совершил убийство (кто бы он ни был), организация предоставила огроменную оплату за это задание. Васаго подумалось, что вряд ли ему заплатят даже в случае успеха, но в любом случае отказываться у него права не было.

Большинство неиспользованных нейрошлемов были конфискованы полицией, но организация где-то достала один. У полиции не было возможности запретить дальнейший вход в систему, для этого было достаточно ПО SAO и простого желания. Последней неожиданностью стало придумать имя игроку, и Васаго, особо в игры не игравший, придумал "ПоХ", образованное от настоящего имени его матери.

Истинный виртуальный мир, впервые опробованный, преобразовал, или, скорее, выпустил на волю личность Васаго. Окружающие японские игроки, напоминавшие ему отца и его семью, забывшую о нём, наконец ощутили на себе ту силу, с которой он ненавидел всех восточных азиатов.

Раз это работа — то я убью цель. Ну а всех остальных — просто сколько смогу.

— решил Васаго и организовал самую большую в SAO гильдию плееркиллеров "Хохочущий гроб", что вместе с первичной целью отняла жизни ещё у множества игроков. Когда гильдия со временем разрослась настолько, что с ней уже тяжело было управляться, он подстроил, чтобы группа захвата уничтожила её, ставшую ценнейшей добычей. После чего он уже без осложнений мог заняться убийством "Молнии" и "Чёрного мечника".

По возвращении в реальность, его встретила не радость, но грусть и разочарование. Зная, что вернуться в тот мир снов он не сможет, но страстно желая вновь пережить те ощущения, он решил вернуться в США. Заставив их заплатить по счетам, он убил босса организации, забрал деньги и отправился в США, где пробрался в секцию Киберопераций частной военной компании, базирующейся в Сан-Диего.

Васаго, продемонстрировавший в виртуальном сражении техники, отточенные в SAO, был немедленно принят преподавателем, тренирующим солдат и охранников, но стабильная жизнь в настоящем не смогла перекрыть его прошлого. Его сердце оставалось пустым.

Ещё разок. Хочу попасть в тот мире ещё хоть разок. Там всё цифровое, и истинная природа человека приоткрывается без защиты мира, завёрнутого в ложь.

И когда мне так хотелось это сделать, уж не чудо ли это, или же судьба, что мы вновь встретились в этом ужасно реалистичном Подмирье, "Молния" и "Чёрный мечник"?

Его дух, похоже, сейчас спит, но, если я убью достаточно людей вокруг — то он точно проснётся. Так что в итоге, Васаго / ПоХ оказался более привязан к Чёрному Мечнику, чем к кому либо ещё. Сумев его убить собственными руками, он бы вскоре стал думать и о том, чтобы убить самого себя.

Прежде всего, утопить в океане крови китайцев и корейцев, нырнувших в Подмирье вслед за фейковым призывом. Конечно, он не думал, что маленькая ложь продержится долго. Большое количество людей уже успело заметить нестыковки в происходящем и теперь спорят с оставшимися ура-патриотами. В момент, когда напряжение между ними достигнет предела, хватит и искры.

Неподалёку, корейский игрок, которого он раньше ударил, старался переубедить своего земляка. Если он подставит шею, а те тру́сы что, прячась, кричат у него за спиной, отрубят её, то может легко и быстро начаться братоубийственное побоище, сладкое и грязное.

"Эй ты, просыпаться собираешься?"

— прошептал Васаго Чёрному Мечнику, лежащему на земле с пустым выражением лица. Сейчас профиль этого юнца напоминал ему чем-то старшего брата, которого он короткий миг видел, прежде чем тот навсегда пропал из его жизни.

Но главное, если удастся убить Чёрного Мечника и Молнию в этом мире, я отступлю и разлогинюсь. Затем найду этих двоих, которые должны быть где-то на Оушен Тётл4, убью их и в реале, и это моё величайшее стремление.

Лишь представляя это, он чувствовал, как слева рассасывается боль, не проходящая с того момента, как в 15 лет у него украли почку.

Улыбнувшись из темноты капюшона, он прошептал юноше, лежащему на земле: