мероприятия. Вместе с Императором отправлялись и мои жены, а также и сполоты. Перед срочным отлетом «Стрижа» произошел еще один примечательный казус, оставшаяся в живых двойка аграфов из охраны Императора встала передо мной на колени и склонив головы протянули на вытянутых руках свои мечи. Я слышал что-то о подобном на Земле, вроде как они вручают мне свое оружие, свою жизнь и свою честь. Единственное, что я мог сделать в этой ситуации, это поднять их на ноги и вернуть им их оружие. Не знаю, правильно ли я все сделал, но что сделано, то сделано. Да и какая разница?!
Перед самым отлетом Императора на МОЕМ корабле, на связь вышли крейсера, отставшие от Астрамаэля, рванувшего к отцу на всех парах, и сообщили, что они будут через пару часов. Тогда я подумал, что два часа ожидания это не так и много, по крайней мере отдохну и поменяю скафандр, я уже тогда один присмотрел, скорее всего изготовленный специально для кого-то очень влиятельного, с гарантированной автономией до пятнадцати стандартных суток, очень удобный и очень легкий, при этом снабженный всем необходимым. Так как корабль был сильно поврежден, кое-где еще до сих пор был вакуум, то я направился к спасательным капсулам, там никто не помешает, да и я не буду мешать остаткам команды приводить судно в более-менее работоспособное состояние. Хоть и два часа, но мои, думал я, посплю, помечтаю.
19 глава.
Разбудило меня сообщение, что к нам подходят два имперских крейсера. Чувствовал я себя прекрасно, но и торопиться нет никакого смысла. Пока подойдут, пока лягу в дрейф, пока вышлют шатлы с техниками и необходимыми запчастями, а скорее всего придется ждать судно обеспечения и технической поддержки. Все эти рассуждения были прерваны сообщением что кроме наших крейсеров к нам приближаются еще три, просто огромных корабля. А вот это уже напрягло и сильно, прямо де жа вю, какое-то, опять чувство опасности начало верещать, я сам не понимая почему, дернул рычаг герметизации и нажал кнопку экстренного сброса, как оказалось очень вовремя. На месте Императорского крейсера вспухло пространство, взрыв затмивший по своей яркости солнце уничтожил всякое упоминание о том, что когда-то здесь находился корабль-красавец, предназначенный для перемещения одного из самых влиятельных разумных, исследованной части галактики. Огромные перегрузки вышибли из меня дух. Последнее что я запомнил, это как находящийся в непосредственной близости от неизвестных кораблей имперский крейсер, на полной скорости врубился в его борт, еще одна ярчайшая вспышка аннигиляции поглотила останки обоих судов. Нейросеть еще пыталась что-то сообщить об уничтожении Разрушителя дамон, о гибели крейсера, но мое сознание уже ушло прогуляться, и я ничего не воспринимал.
Уже сидя здесь, на этом богом забытом астероиде, я просматривал логи сообщений нейросети и примерно понял, что произошло. Возмущение пространства, вызванное моментальной аннигиляцией двух кораблей и как следствие этого, выделение огромного количества энергии создало что-то типа пространственной аномалии, а скорее всего зоны локального гиперперехода, вот в эту зону и попала спасательная шлюпка, на которой находилась моя беспамятная тушка. Куда меня занесло не может сказать никто, может я сижу в паре часов полета от Столичной планеты Аграф, а может в соседней галактике, да это уже и не важно. Сомневаюсь, что второй крейсер уцелел, а значит, даже если Император, или Астрамаэль захотят меня найти, то кроме остовов четырех кораблей ничего не обнаружат, а даже если и заметят отсутствие одной спасательной шлюпки, то где меня искать? Хотя, если я правильно понимаю принцип аннигиляции, то там даже исследовать и то будет нечего. Космос велик и жесток, он всегда брал, берет и будет брать жертвы со всех разумных рискнувших выведать его тайны. Ни мы первые, ни мы последние.
То, что осталось от шлюпки, сейчас покоится метрах в ста от меня. Груда битого железа, продвинутой электроники и слабосильный маяк, передающий свои позывные уже двести девяносто восемь часов. Он будет вопить в пустоту еще триста часов, потом его батареи сядут, а резерва моего скафандра хватит максимум на пару. К тому времени, как кто-нибудь услышит и прилетит мое тело превратится в один большой кусок льда. Я ни о чем не жалею, я сделал все что мог. Я воевал, я защищал, я жил и боролся, я спасал, я любил и надеюсь, был любим. А разве это не лучший итог нашей жизни? Разве жизнь, прожитая не зря не есть самый лучший памятник?
Конец.
Конец книги