ножом. Трояни похолодел от ужаса. Он понял, что смерть настигла экипаж и пассажиров "Зари" мгновенно. Иссушенные, вымороженные мумии людей застыли навеки в тех позах, в каких застала их катастрофа. Двое играют в шахматы, один читает, удобно развалясь на диване. Кто-то из команды положил руку на кран синтезатора воды...

- Тим! - хрипло позвал Трояни, - посмотри в левый иллюминатор. Видишь?

Да, Тимонен видел все. Скорости "Гермеса" и "Зари" уравнялись, и долго-долго стояла перед глазами космонавтов жуткая картина.

- Я больше не могу, - шепнул итальянец.

Руки у него дрожали, и он с трудом просунулся в люк. Через несколько минут они вызывали "Меркурий-1".

Гюнтер выслушал краткий доклад Тимонена и печально покачал головой:

- Я понимаю, вам тяжело, но... надо искать носовой отсек "Зари". Он не может быть далеко... Ищите.

- А что у вас? - спросил Тимонен.

- Я сделал ряд новых наблюдений Солнца. Может, Роберту с его киберами удастся уточнить дату вспышки.

- А что Жан?

- Жан выверяет счетчики. Готовится к вспышке.

- До свиданья, Ганс!

- До свиданья, Тим! До свиданья, Джакомо!

12. НАШЛИ

Сманеврировав, "Гермес" удалился от погибшей "Зари". Все чаще и чаще начали попадаться каменные глыбы самых причудливых очертаний. Одни походили на огромные зеленовато-черные огурцы, усеянные пупырышками; другие напоминали розовые раковины теплых морей. Все они ярко блестели, и несколько раз космонавтам казалось, что они нашли носовой отсек "Зари", но при проверке встречали просто крупный метеорит.

На маневры уходило много горючего и много времени. Это все больше беспокоило Тимонена, и он решил посоветоваться с "Меркурием-1".

- Возвращайтесь, Тим, - сказал Гюнтер, - вы сделали все, что могли. Возвращайтесь. Киберы проанализировали новые данные и дали ответ, что вспышка будет, - астроном взглянул на часы, - через пятьдесят пять часов...

В этот миг Трояни, словно прилипший к экрану, вдруг сделал резкое движение и, крича: "Вот он! Нашел!" - взлетел и завертелся в воздухе.

Тимонен бросил быстрый взгляд в иллюминатор... Да, в самом деле, чуть обгоняя "Гермес", проплыл обломок планетолета, похожий на рыбью голову.

- Не буду вам мешать, - сказал астроном на прощание и, пожелав успеха, выключил связь...

- На этот раз я выпущу тебя на тросе, - говорил пилот, помогая итальянцу надеть скафандр. - Ближе подвести корабль не могу. Что ты ежишься?

- У меня развилась в последние дни болезнь... как ее? Боязнь пространства, - ответил Трояни.

- Когда это ты успел заразиться такой редкой болезнью? - удивился Тимонен. - Я бы сам полез, но на тебя боюсь оставить "Гермес".

- Ах, вот как! - Трояни торопливо напялил на голову гермошлем. Пилот педантично проверил скафандр.

- Счастливо! Советую в космосе не махать руками при разговоре. Это вредная привычка. Отвыкай.

Тимонен закрыл за другом шлюз и сел к иллюминатору.

- Уф! - услышал он. Это итальянец оттолкнулся от корабля и понесся к обломку "Зари". Вначале все шло хорошо, но Трояни забыл включить стабилизатор и начал вращаться, наматывая на себя трос. Потом он завертелся в обратном направлении, освободился и, выстрелив из ракетницы, помчался, наконец, к цели...

- Эй! - закричал он, забыв, что на нем шлем. - Есть кто-нибудь живой?

- Не кричи, а загляни в иллюминатор, - посоветовал пилот.

- Иллюминатор закрыт... попробую проникнуть через аварийный выход.

Прошло несколько минут, Тимонен слышал только тяжелое дыхание итальянца. Проникнуть внутрь было нелегко.

- Ну, что там?

Трояни не ответил. Дверца поддалась его усилиям. Подтянув трос, он полез в тамбур.

Космический холод стоял в кабине штурмана. У разбитых приборов связи лежал человек в скафандре. Трояни перевернул его на спину, заглянул за опущенный светофильтр.

- Тим! Нашел Донцова!

- Живой?

- Живой или мертвый, не знаю. Ищу Петерсена.

Опять несколько минут молчания.

- Срочно тащи сюда Донцова! - приказал Тимонен. - Что ты там копаешься?

- Тащу! Приготовься!..

Когда Тимонен осторожно снял со спасенного скафандр, он увидел перед собой юношу лет шестнадцати с исхудалым иссиня-белым лицом.

- Сердце бьется, - сказал Тимонен.

- Поступим согласно указаниям доктора Орлянкина, - ответил итальянец и, набрав в шприц сильнейшего укрепляющего средства, быстро и уверенно сделал укол.

Алеша открыл глаза.

- Где Петерсен? Ты нас слышишь? Где Петерсен? - спросил Трояни.

- Штурман... за дверцей, - шепнул Алеша.

- За какой дверцей?

- Автоматика... радиация... - с трудом произнес мальчик.

Тимонен взглянул на часы. До вспышки осталось пятьдесят часов. Каждая впустую потраченная минута могла их погубить. Он взглянул на итальянца - и Трояни все понял. Понял и со вздохом вновь надел на голову шлем...

Через полчаса он вернулся:

- Мертв, - коротко бросил он Тимонену.

Потом потряс почти пустые баллоны скафандра Донцова.

- Тут мы успели вовремя.

До вспышки оставалось сорок девять часов пятнадцать минут.

13. УСПЕЮТ ИЛИ НЕ УСПЕЮТ?

Тимонен сел к пульту управления, откинулся в амортизационном кресле. Рядом, в другом кресле, лежал Донцов.

- Он все еще не вполне очнулся, - заметил Трояни.

- Это даже хорошо. Будет жестокая перегрузка. Ложись и ты.

- Перегрузка по мне лучше невесомости, - ответил итальянец, болтаясь в воздухе.

- Это ты говоришь потому, что не испытывал настоящей перегрузки... Держись!

Из правой носовой дюзы вырвались зеленые язычки пламени. "Гермес" медленно повернулся - курс на Меркурий!

- Начинаю ускорение!

Корабль ринулся вперед. Джакомо прижало к полу. Пружины кресла пилота со скрипом сжались до предела. Алеша застонал.

- Скоро ли? - хрипло, с трудом выговорил Трояни. - Скоро ли? Дьяболо!..

Глаза пилота налились кровью, но он не отрывал их от показателя скорости, расхода горючего и циферблата часов. Алеша опять застонал...

И вдруг снова стало легко. Трояни "подлетел" к пульту:

- Ну как, успеем?

Тимонен ничего не ответил, только посмотрел на него, и Трояни понял, что опасность не миновала...

А в эту минуту в кают-компании "Меркурия-1" было шумно.

- Спасли! Спасли! - повторял Гюнтер.

- Гип-гип-гип-ура! - ревел Джексон.

- Ура! Знай наших! - вторил ему Орлянкин.

- Спасли?.. Рано еще радоваться, - ворчал Лекок.

- Жан, - заговорил Гюнтер, - надо сообщить хорошую новость Земле, а может, еще раньше - Марсу. Ведь на Марсе работают родители Донцова. Они считают его погибшим. Наверно, убиты горем.

- А ты хочешь убить их еще раз?

- От радости не умирают.

- Пойми, когда этот мальчик будет вот здесь, среди нас, в безопасности, я первый вызову Марс. Но сейчас... неужели вам надо объяснять. Спасли Донцова для того... чтобы он умер от лучевой болезни.

Все примолкли.

- От лучевой болезни можно