совести? Есть! Я точно знаю, что есть. Просто ты оказался слишком слаб, чтоб растачать свои силы на благодарность, а совесть твоя оказалась чересчур едкой, чтоб не обращать на это внимание. Ведь это именно она не даёт тебе спокойно спать по ночам.
На первый взгляд конечно странно, но если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, как она грызёт тебя каждую минуту и какие усилия приходиться тебе прикладывать, чтоб подавить в себе её неумолкающий голос.
Не обращаться ко мне ты не мог, тебе просто не к кому было обратиться, потому, что с тобой уже давно никто не хотел иметь дела, и каждый раз при моём появлении она начинала душить тебя с новой силой. Выручая тебя, я сам не замечал, как нарушал то равновесие, при котором мы с тобой могли разговаривать как раньше, на равных. Ты постоянно чувствовал себя моим должником, и это чувство не давало тебе спокойно жить. Лишь избавившись от меня, вычеркнув меня из своей жизни, как будто меня и не было, ты смог бы со временем заглушить в себе это ощущение собственного бессилия.
И всё же, Боб, кое-чему ты меня всё таки научил».
Боб, сантиметр за сантиметром, теряющий шансы на спасение, с надеждой в дрожащем голосе, призывал Сэма на помощь.
Наблюдая за этой жалкой картиной, Сэму почему-то вспомнилась считалочка, подхваченная где-то среди тесно переплетённых улиц далёкого детства.
— Руку, дай руку! Сэм! Дай руку, чтоб тебя!
Сэм молча перевёл взгляд на Боба и, закурив присел рядом.
— Раз, два, три, четыре, пять. Вышли пальчики гулять. — Сэм! Дай руку! — разодранными в кровь пальцами Боб отчаянно пытался ухватиться за крохотный выступ на самом краю пропасти. — Этот пальчик гриб нашел… — Сэм, не дури! Дай руку! — Этот пальчик — чистый стол… — Сэм, умоляю, дай руку! Чего ты хочешь?! Я сделаю все, что ты попросишь! Дай руку, Сэм! — Боб с отчаяньем смотрел на Сэма. В этот момент весь мир для него уместился в его глазах, холодно смотрящих куда-то вдаль. — Этот резал… — Сэм! Сэм прости меня! — пальцы Боба скользили по острому камню. — Этот ел… — Сэм!!! Будь ты проклят! Сэээм! — пальцы Боба разжались… — Сэм, Сэм держи меня, ради бога прошу! — Сэм крепко ухватил Боба за запястье. — Давай, Сэм, давай! Тащи!
Боб понемногу дотянулся до выступа и, карабкаясь изо всех сил, начал выбираться из пропасти.
— Давай Сэм, давай, — уже шепотом причитал Боб, выползая на край обрыва. Обессиленные Сэм и Боб ничком повалились на землю.
Пролежав минут с десять в полной тишине, Сэм приподнялся и, рассеянно посмотрев по сторонам, увидел Боба сидящего на краю обрыва. Руки и ноги немного тряслись от перенапряжения.
Став на ноги, Сэм, молча, неровной походкой направился в сторону Боба. Усевшись рядом, они вместе смотрели вдаль, на вечерний городской пейзаж, разукрашенный разноцветными гирляндами витрин, светофоров и фонарей. После пережитого, всё вокруг казалось таким мелким, несущественным и абсурдным, что Сэм улыбнулся.
Боб посмотрел на него и рассмеялся.
Сэм улыбнулся. Глядя на смеющегося Боба, ему вдруг тоже от чего-то стало очень смешно. Смешно, что всё так получилось, смешно, что вокруг по-прежнему шумит листва, а над городом зажигаются разноцветные огоньки. Что небо над головой такое же синее и в воздухе роится надоедливая мошкара.
Боб и Сэм, глядя друг на друга, смеялись все громче и громче, и лишь спустя несколько минут смех стал понемногу утихать, сменяясь негромкими всхлипываниями и вытиранием слёз под глазами.
— Сэм… — Смех утих, и голос Боба прозвучал уже с прохладным оттенком. — Да, Боб? — Сэм заглянул Бобу в глаза. — А ты всё такой же, как и прежде. — Какой? — Такой же дурак, как и был, — размахнувшись, Боб изо всех сил толкнул Сэма в спину…
Перед глазами медленно промелькнуло исказившееся до неузнаваемости лицо Боба, гневно кричащего что-то нечленораздельное в след. В лицо ударили сорвавшиеся от сильного толчка мелкие острые камни. Перед раскинутыми в стороны руками на весь горизонт простиралось глубокое синее небо.
«Смешно… смешно, что всё так получилось. Смешно, что вокруг по-прежнему шумит листва, а над городом зажигаются разноцветные огоньки. Что небо над головой такое же синее и в воздухе роится надоедливая мошкара.
Ты знаешь, Боб, а ты не прав. Я не такой как раньше. Ты опять просчитался. Это не твоя история. Это моя история, Боб, и я всё в ней исправлю.
А теперь, стоп»!
«Ну, давай» — Сэм посмотрел на часы. Секундная стрелка медленно двигаясь по кругу приближалась к отметке нарисованной синим маркером на стекле, — «Давай, Боб. Раз, два, три»!
Из динамика телефона раздалась мелодия звонка.
Сэм бросил беглый взгляд на номер и решительно нажал на кнопку соединения. Из трубки раздался знакомый голос. Сэм улыбнулся.
— Алло, Сеня, привет, ты можешь говорить? — Да, привет, как дела? — Нормально, нужно встретиться, я тут влип немного, выручай дружище. — Извини Боб, я ничем не могу тебе помочь…
Погладив за ухом, уткнувшегося носом в колени Микса, Сэм небрежно бросил трубку на стол.
За окном по-прежнему шумела листва, а над городом зажигались разноцветные огоньки…
На первый взгляд конечно странно, но если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, как она грызёт тебя каждую минуту и какие усилия приходиться тебе прикладывать, чтоб подавить в себе её неумолкающий голос.
Не обращаться ко мне ты не мог, тебе просто не к кому было обратиться, потому, что с тобой уже давно никто не хотел иметь дела, и каждый раз при моём появлении она начинала душить тебя с новой силой. Выручая тебя, я сам не замечал, как нарушал то равновесие, при котором мы с тобой могли разговаривать как раньше, на равных. Ты постоянно чувствовал себя моим должником, и это чувство не давало тебе спокойно жить. Лишь избавившись от меня, вычеркнув меня из своей жизни, как будто меня и не было, ты смог бы со временем заглушить в себе это ощущение собственного бессилия.
И всё же, Боб, кое-чему ты меня всё таки научил».
Боб, сантиметр за сантиметром, теряющий шансы на спасение, с надеждой в дрожащем голосе, призывал Сэма на помощь.
Наблюдая за этой жалкой картиной, Сэму почему-то вспомнилась считалочка, подхваченная где-то среди тесно переплетённых улиц далёкого детства.
— Руку, дай руку! Сэм! Дай руку, чтоб тебя!
Сэм молча перевёл взгляд на Боба и, закурив присел рядом.
— Раз, два, три, четыре, пять. Вышли пальчики гулять. — Сэм! Дай руку! — разодранными в кровь пальцами Боб отчаянно пытался ухватиться за крохотный выступ на самом краю пропасти. — Этот пальчик гриб нашел… — Сэм, не дури! Дай руку! — Этот пальчик — чистый стол… — Сэм, умоляю, дай руку! Чего ты хочешь?! Я сделаю все, что ты попросишь! Дай руку, Сэм! — Боб с отчаяньем смотрел на Сэма. В этот момент весь мир для него уместился в его глазах, холодно смотрящих куда-то вдаль. — Этот резал… — Сэм! Сэм прости меня! — пальцы Боба скользили по острому камню. — Этот ел… — Сэм!!! Будь ты проклят! Сэээм! — пальцы Боба разжались… — Сэм, Сэм держи меня, ради бога прошу! — Сэм крепко ухватил Боба за запястье. — Давай, Сэм, давай! Тащи!
Боб понемногу дотянулся до выступа и, карабкаясь изо всех сил, начал выбираться из пропасти.
— Давай Сэм, давай, — уже шепотом причитал Боб, выползая на край обрыва. Обессиленные Сэм и Боб ничком повалились на землю.
Пролежав минут с десять в полной тишине, Сэм приподнялся и, рассеянно посмотрев по сторонам, увидел Боба сидящего на краю обрыва. Руки и ноги немного тряслись от перенапряжения.
Став на ноги, Сэм, молча, неровной походкой направился в сторону Боба. Усевшись рядом, они вместе смотрели вдаль, на вечерний городской пейзаж, разукрашенный разноцветными гирляндами витрин, светофоров и фонарей. После пережитого, всё вокруг казалось таким мелким, несущественным и абсурдным, что Сэм улыбнулся.
Боб посмотрел на него и рассмеялся.
Сэм улыбнулся. Глядя на смеющегося Боба, ему вдруг тоже от чего-то стало очень смешно. Смешно, что всё так получилось, смешно, что вокруг по-прежнему шумит листва, а над городом зажигаются разноцветные огоньки. Что небо над головой такое же синее и в воздухе роится надоедливая мошкара.
Боб и Сэм, глядя друг на друга, смеялись все громче и громче, и лишь спустя несколько минут смех стал понемногу утихать, сменяясь негромкими всхлипываниями и вытиранием слёз под глазами.
— Сэм… — Смех утих, и голос Боба прозвучал уже с прохладным оттенком. — Да, Боб? — Сэм заглянул Бобу в глаза. — А ты всё такой же, как и прежде. — Какой? — Такой же дурак, как и был, — размахнувшись, Боб изо всех сил толкнул Сэма в спину…
Перед глазами медленно промелькнуло исказившееся до неузнаваемости лицо Боба, гневно кричащего что-то нечленораздельное в след. В лицо ударили сорвавшиеся от сильного толчка мелкие острые камни. Перед раскинутыми в стороны руками на весь горизонт простиралось глубокое синее небо.
«Смешно… смешно, что всё так получилось. Смешно, что вокруг по-прежнему шумит листва, а над городом зажигаются разноцветные огоньки. Что небо над головой такое же синее и в воздухе роится надоедливая мошкара.
Ты знаешь, Боб, а ты не прав. Я не такой как раньше. Ты опять просчитался. Это не твоя история. Это моя история, Боб, и я всё в ней исправлю.
А теперь, стоп»!
* * *
Сэм с улыбкой посмотрел на телефон, лежащий перед ним на столе.«Ну, давай» — Сэм посмотрел на часы. Секундная стрелка медленно двигаясь по кругу приближалась к отметке нарисованной синим маркером на стекле, — «Давай, Боб. Раз, два, три»!
Из динамика телефона раздалась мелодия звонка.
Сэм бросил беглый взгляд на номер и решительно нажал на кнопку соединения. Из трубки раздался знакомый голос. Сэм улыбнулся.
— Алло, Сеня, привет, ты можешь говорить? — Да, привет, как дела? — Нормально, нужно встретиться, я тут влип немного, выручай дружище. — Извини Боб, я ничем не могу тебе помочь…
Погладив за ухом, уткнувшегося носом в колени Микса, Сэм небрежно бросил трубку на стол.
За окном по-прежнему шумела листва, а над городом зажигались разноцветные огоньки…
* * *
Устраните «мудрость», отбросьте «разумность», И польза людям будет стократная. Устраните «человечность». Отбросьте «справедливость». И люди вернутся к почитанию и любви..Дао-Де цзин.