Морган Родес Темнейшая магия

© Переводчик: Marina Kostritsa.

© Редактор: Лилия Кострица.

Глава 1 Мэддокс

Северная Митика

Каждый шаг стал пыткой. Словно проклятие мстительной богини превратило его тело в огонь. Тем не менее, он знал, что должен быть храбрым и вынести испытание как можно дольше. Попутчик Мэддокса с любопытством посматривал на него, пока они шагали по грязной дороге деревни Сильверив.

— Дело в сапогах, не так ли? — сказал Барнабас. Челюсть Мэддокса напряглась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты хромаешь. Уверен, я только что слышал, как ты хныкаешь. Барнабас нахмурился. — Ты должен был позволить мне самому украсть тебе сапоги. Я бы нашел те, которые подойдут. Но нет же, сам захотел это сделать.

Возможно, Мэддокс не скрыл свою ошибку так хорошо, как надеялся.

— Я не хныкал.

Барнабас ухмыльнулся, белые зубы сверкнули в лунном свете.

— Признайся, что вор из тебя ужасный. Давай, не смущайся.

Мэддокс стиснул зубы. Да, он не мог винить богиню во всех трудностях, с которыми столкнулся.

— Хорошо, если это то, что тебе хочется услышать. Я — ужасный вор и отчаянно нуждаюсь в новых сапогах.

— Мы достанем какие — нибудь сегодня вечером. Обещаю. Прекрасную кожаную пару, подходящую для королевского принца.

В центре деревни, освещенного факелами и ночными светочами, раздался взрыв шумных голосов. Барнабас обернулся, чтобы посмотреть.

— Мне помнится, ты рассказывал, что Сильверив — тихое место.

Как правило, это было так, поэтому сейчас Мэддокс долго и пристально смотрел на каменные стены торговых лавок и прочие достопримечательности, составляющие обычную городскую площадь, чтобы быть уверенным, что они не повернули в неправильном направлении и не оказались все вместе в совершенно другом мире. Он едва мог сосредоточиться из-за громких криков, смеха, пения и ора.

Звуки были такими громкими, а он так напряженно сосредоточился, что не заметил человека с большим круглым животом, ярко-красными щеками и улыбкой до ушей, подошедшего к ним.

— Добро пожаловать, друзья! — прогремел он, шлёпнув Барнабаса по спине и протягивая ему длинную зеленую бутылку.

— Вино сегодня течет рекой. Выпей!

Барнабас скептически взглянул на бутылку в его руке, затем изобразил усмешку на лице.

— Спасибо, друг. Что внушает такую щедрость в этот мирный вечер?

Мужчина выпучил налитые кровью глаза.

— Разве вы не слышали? Именно сегодня Ее Сиятельство объявила, что она продлевает празднования от одного сезона до полного года! А помимо этого, в благодарность верным подданным, вино, тронутое ее магией, будет течь, как вода, во время празднования.

— Так оно и есть. — Улыбка Барнабаса дрогнула, и дружеский свет в его глазах стал холодным и твердым. — Целый год? Что ж, это наша сияющая богиня дарит для вас. Она ведь так великодушна и добра.

— Именно, мой добрый господин. — Мужчина снова шлепнул Барнабаса по спине. — Конечно. Восхвалим ее имя: Валория, богиня земли и воды! И вино!

Пьяный человек отвернулся, а Барнабас отбросил бутылку, словно в ней были мошки и личинки.

— Его коснулась магия, — Мэддокс повторил с отвращением. — Больше похоже на то, что все вино испорчено.

Год празднований в честь этого существа тьмы. При упоминании о ней у Мэддокса свело где — то внутри в желудке.

— Как раз то, о чем я подумал, — сказал Барнабас. — Хоть я всегда и не прочь выпить бутылочку хорошего вина, но не прикоснусь к нему до следующего года. Пошли. Давай, заберем твою маму и уйдем отсюда.

После того как отец и сын найдут Дамарис и убедятся, что она в безопасности, они планировали схватить и допросить писца Валории, так как тот провел последние несколько месяцев рядом с богиней. Его работа, по словам знакомой ведьмы Барнабаса, Камиллы, заключалась в том, чтобы переписать историю Митики и заполнить ее ложью, которая одурачит грядущие поколения. Среди десятков уже измененных исторических записей были записи о истинном героическим царствовании короля Тадеуса, а также о существовании законной наследницы — молодой девушки, по имени принцесса Кассия, чей трон Валория украла, когда убила короля.

Камилла была уверена, что этот книжник знает слабые места Валории.

У всех есть свои слабости. Даже у бессмертной богини.

Они продолжили путь к домику, где вырос Мэддокс, выкрики гуляк эхом отзывались по селу. Парень пытался сконцентрироваться на чем-то, кроме Валории, или своих израненных ног. Поэтому он решил сосредоточиться на спутнике. Барнабас был одного роста с Мэддоксом. Его черные волосы отрасли, стали длинными и непослушными, поэтому он убрал их с лица, стянув сзади повязкой из черной кожи. Короткая густая борода скрывала половину загорелого лица.

Этот человек мог умело сыграть роль дурака, когда этого требовали обстоятельства, но, несмотря на блеск в темно-карих глазах, мужчина выглядел по — настоящему опасно. Впрочем, таким он и был, в чем Мэддокс уже смог убедиться. И у него было еще больше причин ненавидеть Валорию, чем у самого Мэддокса.

Эта ненависть усиливалась с каждым пройденным шагом. Она придавала ему силы и цель, когда они продвигались ближе и ближе к дому. Наконец они добрались, и обнаружили домик пустым и темным; огонь не горел в очаге.

— Не волнуйся, — сказал Барнабас, отчего Мэддокс заволновался еще больше, если он пытался успокоить его заранее, значит, тоже беспокоился о безопасности Дамарис Корсо.

— Ладно, я постараюсь быть спокойным.

— Хорошо, — сказал Барнабас. — Наверное, она тоже празднует.

Мэддокс покачал головой.

— Вряд ли, — сказал он. — Она презирает богиню. Всегда презирала.

— Да, но эти торжества дают ей шанс притвориться, что она чувствует противоположное. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что сейчас гораздо безопаснее влиться в часть невежественных дураков в этом королевстве, чем привлекать внимание к своим разумным убеждениям. Мы найдем ее, я обещаю.

Уверенность Барнабаса дала ему некоторое облегчение, но теперь им нужен был план. Они продолжат собирать необходимые сведения на рынке и порасспрашивают тех, кого встретят на пути.

Для Мэддокса каждый шаг этой части Сильверив преследовали призраки прошлого. Сейчас на него нахлынули воспоминания о матери, трудившейся от рассвета до заката, чтобы прокормить единственного сына, сохранить опасный секрет, что он мог видеть духов, мог уговорить мертвых подняться из могилы, не прикладывая усилий. Если Дамарис и ошиблась, то только в том, что чрезмерно заботливо опекала Мэддокса, оставляя его большую часть времени дома и ограждая от