крышку бутылки. Плеснул на дно стакана, а потом подумал, какого черта, и налил полный. В каюте из металла и пластика внезапно пошел гулять холодный аромат древесины. Не знаю какой, видать с деревом дела раньше не имел. Я взял стакан в руку, отчетливо понимая, что пить такой дорогой напиток лошадиными дозами — варварство. Хрен с ним, имею право! А ужас ситуации еще можно немножко сгладить.

— Компютер, музыку! Джаз. Случайный плейлист.

Стройным ритмом пронеслись ударные, грубым голосом пропела труба, а рояль вторил ей звонкими переливами.

— Что же, старик, пускай твоя мечта сбудется, и мы больше никогда не увидимся, а на Лифане я в последний раз пересекусь с вашей секретной кодлой.

Пока я говорил с человеком, находящимся в десятках световых лет от меня, коньяк расцвел новыми запахами, добавив в воздух аромат трав и… абрикос. Я отсалютовал стаканом невидимому собеседнику и сделал первый глоток. Мягкий огонь разлился во рту вкусом тех самых абрикос и тут же вспыхнул жженой древесиной. Пришлось откусить еще кусок шоколада, пока окончательно не потерял вкусовые рецепторы и не сжег к чертям урчащий желудок.

И так, посмотрим, кто тут у нас. Достав планшет, я отстучал пароль, открыл документ на рабочем столе и принялся думать, не забывая подстегивать мысли алкоголем. Всего пассажиров было восемь: Брайт с Оксом — инвитро, солдаты из пробирки, с которыми мы бежали из рабского лагеря. Паршивец кибермод, он же ветеринар-киллер, что получил задание на мое устранение, от одного ивари и приказ на охрану моей тушки от ЦРУ. Цветник, которым я командовал во время экспериментов после первой реанимации, присутствовал в крайне урезанном составе. Из шести парней выжило только двое: Акант с Ирисом. По сути — такие же ребята, как и я, замороженные во время вторжения, и перепрограммированные в идеальных солдат исследовательским отделом Ар инкорпорейтед, а потом замаскированные под инвитро. Солдатам всегда делали фиолетовую роговицу. А вот двое последних мне были незнакомы. Хотя нет, вру, Бойд показывал их лица в нашем последнем разговоре. Там еще один был, с серьезными повреждениями. Возможно не выжил…

Я вновь приложился к стакану. Пустой… Хм… Последний глоток точно пробежал по глотке бодрее первого. А мысли наоборот успокоились и потекли размеренно. Вот только это ненадолго, симбионт в руке быстренько прокачает кровь и выведет токсины, так что похмелья я могу не бояться. А вот голод, тот что не тетка, пробился даже из-под легкого опьянения. Поэтому оставив планшет, но прихватив бутылку, я пошел искать кухню. Она здесь на второй палубе должна быть.

В коридоре было неуютно. Пустота отзывалась холодным стуком тяжелых ботинок о пластиковые панели пола и рвалась в душу.

— Компьютер, звуковое сопровождение мне!

Бодренький джаз мгновенно разогнал ощущение одиночества, так что дойдя до кухни, я думал только о яичнице на сале или хорошем куске прожаренной свинины с чесноком. Сала, конечно же, не нашлось, яйца были только в виде порошка, а свининой и не пахло. Но кой-какое мясо все-таки было — длинные качалки бастурмы в вакуумной упаковке. При помощи микроволновки, советов главкомпа и такой-то матери мне удалось сварганить из этих продуктов съестное. Хотя не уверен, что повторил бы этот трюк без бутылки, а она кончилась довольно быстро. Из этой дыры определенно надо выбираться, но прыгать на пьяную голову не стоит, а поэтому спать.

Утро встретило меня темнотой и тишиной, как будто и не ложился. Зато ни хмеля, ни похмелья. Голова чистая, как стеклышко. Как бы не втянуться с такими-то способностями.

— Свет, — приказал я, на автомате прикрыв глаза, чтобы не резануло. Тьма ушла, а вот пустота никуда не делась. Даже те несколько шагов, что я проделал в личную ванную комнату, отозвались гулким эхом. А уж как стремно зазвенел душ… Надо бы облагородить каюту. Пиратские сабли и гранатомет на стену, пару статуэток на стол, растений в углах наставить. Лучше всего кактусов, чтобы не засохли, когда забуду полить. А вообще, надо размораживать Брайта, он мужик толковый и что не маловажно — спокойный.

— Компьютер, реанимируй пассажира четвертой капсулы.

— Приказ передан медицинскому компьютеру, — отозвался главкомп.

Вот и хорошо, а я пока завтрак приготовлю. — Сообщишь, как очнется.

— Принято.

Свои планы я изменил, едва вышел из каюты. Практически в нескольких метрах от меня находились двери рубки, и я, как капитан, должен был появится там еще вчера. Сунув нос за дверь быстренько пересчитал пульты, кресла и отправился на кухню обдумывать должностные обязанности капитана. Повторять вчерашние кулинарные эксперименты не решился, тем более что запас холостяцкой пищи типа растворимого пюре и лапшичных супов быстрого приготовления поражал. Нашелся даже виноградно-яблочный сок. Тоже порошковый, но оригиналу по вкусу не уступающий.

— Капитан, пассажир пришел в сознание, сообщил главкомп.

— Дай связь с медотсеком. Пришел в себя, Джим?

— Ум-м-м, — отозвался инвитро.

— Что?

— Да-а.

— Отлично, подымайся и дуй на кухню, я тебе супчику приготовлю.

— Да, сэр, — ответил вояка бодрее, но следующим же звуком был грохот падающего тела.

— Живой? — тяжело ему отходить от этой заразы без симбионта.

— Да, сэр, — отрапортовал инвитро.

Это у него рефлекс, или он меня за кого-то не того принимает?

— Не узнал, что ли? Это Эм.

— Эм…? Эм! Получилось? — Тон собеседника сменился из официального на крайне заинтересованный.

— Дуй на кухню, расскажу. Мы на торпедоносце, планировка типовая.

Пока инвитро добирался, я заварил ему лапши с суоном. Понятия не имею, что оно такое, за одно и узнаю, съедобное ли. Ну и вдобавок — две чашки растворимого кофе. Бодрящего в кладовке было столько же, как и лапши.

Здоровяк выглядел неважно. Примерно так, как должен был выглядеть я от вчерашнего коньяка. Гордая осанка безвольно поникла плечами, лицо осунулось, под глазами мешки, а вокруг фиолетовой роговицы рожденного в пробирке густой паутиной разошлись налитые кровью жилки. Без лишних слов он упал на стул, и я выставил перед ним вполне прилично пахнущее варево.

— Рассказывай, — попросил он.

— Сначала ты. Я видел, как тебя подстрелили.

Брайт вздохнул, сделал скорбную рожу, нюхнул варево и отодвинул тарелку.

— Очнулся я уже в больнице, — а вот кофе он игнорировать не стал, правда, содержимое кружки оказалось слишком горячим для употребления. — Сколько провалялся без сознания — не знаю. День приходил в себя, еще два отвечал на вопросы, потом подписал документы и лег в капсулу.

— Что за документы?

— Отказ от претензий и