Возвышенность сдерживала его, как стенки чаши — ядовитое зелье.

Ближе к южному краю Жабью котловину пересекал ручей цвета ржавчины. Он начинался от скалистого хребта и терялся в лесу. Справа от ручья стояла деревня, и дома будто бы старались держаться подальше от воды.

— Вот здесь мы и живём! — объявил возница.

Виктор ещё раз окинул взглядом Жабью котловину, и мурашки пробежали по его спине. Неприятное местечко.

— А правду говорят, что у вас тут нечисть водится? — спросил юноша.

— Конечно, — ответил возница. — Где ж ей ещё водиться, как не здесь?

— И на людей она нападает?

— Нет. Обычно — нет. Коли ты по ночам в лес не суёшься, так и она тебя не трогает. Бывает, правда, детей ворует, когда туман в полнолуние. Вот только прошлым месяцем у Марты Мюке мальчишку уволокли.

Юноша сглотнул ком, подкативший к горлу, и отправил в рот последний лакричный леденец.

* * *

До места добрались под вечер. Возница здоровался со встречными односельчанами и пояснял, указывая на Виктора:

— Вот, доктора для Маргариты привез! Из самого города!

Те уважительно кивали.

Дом плотника, крепкий и надёжный, в два этажа, стоял ближе к краю деревни. На пороге ждал бородатый мужчина с ошалевшим взглядом.

— Вот и вы! Наконец-то! — бросился он к повозке. — Быстрее! Пойдёмте к Маргарите! Мне кажется, она при смерти!

— Это наш плотник, Йохан Каппе, — сообщил возница.

— Очень приятно, — важно кивнул Виктор.

В доме плотника ужином и не пахло. Оно и понятно: хозяйка-то больна — кому ж готовить? Виктор сглотнул голодную слюну. Жаль. Он-то надеялся подкрепиться. В просторной комнате на столе юноша заметил миску, полную лакричных леденцов. Он ухватил несколько, не спрашивая разрешения.

Йохан повёл всех на второй этаж. Там, в полутьме небольшой комнаты, Виктор разглядел широкую кровать, на которой лежала женщина. Воняло тут нестерпимо — какой-то гарью и едкой мерзостью. Юноша поморщился:

— Почему больная лежит в такой духоте?

— Хромая Берта делала прижигание, — пояснил плотник. — От этого и дым остался.

— Так здесь же дышать нечем! — возмутился Виктор. — Немедленно откройте окна! И принесите свечей! Мне нужно осмотреть больную.

После его возгласа откуда-то сбоку раздался детский плач. Юноша обернулся и увидел колыбель.

— У вас и ребёнок тут?! — воскликнул Виктор. — Вы с ума сошли?! А вдруг больная заразна! Нельзя держать ребёнка с ней в одной комнате! Уберите его немедленно!

Возница бросился к окнам и стал отколупывать присохшие задвижки. Йохан подхватил хнычущего младенца.

— Ну что ты, Эльза?! Что ты ревёшь?! Сейчас я, сейчас. Погоди!

Плотник поменял мокрые пеленки, залил молока в рожок. Возница меж тем открыл ставни и пошёл вниз, наверное, за свечами.

— Утя-тута-тута-ту, — нянчил плотник девочку, подсовывая ей рожок.

Та присосалась и затихла. Йохан вручил ребёнка Виктору.

— Подержите, пока я колыбель вниз перенесу. Да рожок-то повыше, чтобы ей удобно было.

Юноша впервые держал младенца, а потому руки его вдруг начали подрагивать — как бы не уронить! Плотник потащил колыбель вниз по лестнице. Девочка чмокала губами, сосала козье молоко, а рядом на широкой кровати её мать зашлась тяжёлым кашлем.

— Ну, тихо! Тихо! — уговаривал их обеих Виктор. — Сейчас мы всё посмотрим, всё наладим!

Женщина перестала кашлять. В тишине и полумраке младенец показался Виктору таким родным и беззащитным. Руки перестали дрожать. «Надо. Надо им как-то помочь!» — думал юноша. Через открытые окна проникал воздух с улицы, разгонял висевшую в комнате гарь и приносил вместо неё липкую тяжесть.

Первым появился возница. Он расставил зажжённые свечи по углам и вышел. Потом показался плотник.

— Давайте девочку! Я отнесу её вниз, — сказал Йохан.

Виктор нехотя расстался с ребёнком и повернулся к кровати больной. Теперь при зажжённых свечах он мог хорошо разглядеть женщину. Вид она имела скверный.

Жена плотника была без сознания. Сквозь бледную кожу проступала сетка голубых жил, под глазами залегли тёмные круги, волосы намокли от пота, а на висках виднелись свежие розовые ожоги — видимо, от прижиганий. Виктор осторожно прикоснулся к её лбу и ощутил сильный жар. Он боязливо отдёрнул руку.

«А что, если это потливая горячка?! — подумал юноша. — Или того хуже — чёрная смерть?! Так и заразиться недолго! Впрочем, раз сказался врачом, надо отрабатывать это звание».

Виктор достал из саквояжа бутыль чесночной настойки. Он тщательно протёр руки и лицо едкой жидкостью, а потом, морщась, сделал пару глотков прямо из горла. Это должно отпугнуть заразу. Чтобы отбить жгучий вкус, юноша отправил в рот леденец. Он развернул чехол с инструментами, выбрал подходящий ланцет. Тепло от выпитой настойки поднималось к голове, придавая уверенности. «Не так уж это и сложно, — думал Виктор. — Раз у больной жар — значит, надо делать кровопускание. С этим я должен справиться».

В комнату вошли Йохан и возница.

— Ну, как там, доктор? — с надеждой спросил плотник.

— Принесите таз и простыню! — скомандовал юноша.

Йохан бросился исполнять приказание.

Когда всё необходимое было готово, Виктор высвободил тонкую руку больной и решительно взялся за ланцет. Чесночная настойка смыла прочь все сомнения, и юноша уже не боялся ошибиться. Сквозь бледную кожу вена была хорошо видна. Виктор уверенно сделал надрез и подставил таз под побежавшую алую струйку.

«Пожалуй, это сложный случай, так что хорошо бы спустить унций десять», — думал он.

Кровь стекала в таз. Женщина, не приходя в себя, начала бормотать что-то, но скоро умолкла. На небо выплывала полная луна.

Вот, вроде бы и достаточно. Виктор оторвал полоску от простыни и крепко перетянул надрез, после чего отставил таз в сторону. Он потрогал лоб больной и с удовлетворением отметил, что жар начал спадать.

— Теперь остаётся только ждать, — заявил юноша. — Если Богу будет угодно, она пойдёт на поправку.

Через некоторое время женщина начала вздрагивать, а потом забормотала быстро и неразборчиво.

— Что с ней, доктор? — заволновался плотник. — Что она говорит? Я не разберу.

— Это бред, — успокаивал его Виктор. — Обычный бред.

Женщина вдруг подняла руки, сбросила одеяло. Её тело забилось в конвульсиях.

— Туман. Кажется, она говорит: «Туман», — заметил возница.

Больная подскочила на кровати, попыталась встать. Виктор обхватил её за плечи, чтобы уложить обратно.

— Помогите мне! — потребовал юноша. — Ей нужно лежать.

Ошарашенный плотник поспешил на помощь.

— Маргарита! Маргарита! Что с тобой?! — бормотал он.

Вдвоём им