Что ж, я все равно никогда не любила праздновать его, так что погода прям под мое настроение, — сказала я сама себе.

Подойдя к своему привычному месту для чтения и сев на подоконник, я положила книгу на колени с горячим желанием посмотреть подарок. Стоило мне дотронуться до мягкой ткани, как зазвонил телефон.

— Привет Энни. С днем рожде-е-е-н-н-и-и-я-я!!! — радостно, как всегда, поздравила Кэт.

— Привет Кэт, спасибо, — поблагодарила я ее.

— Ну и чего мы такие грустные? У тебя ведь сегодня день рождение. Причем этой леди Критики нет.

Так мы называли леди Кристоф, потому что она всегда нас критикует.

— Ну, хоть в чем-то повезло — чтобы поддержать разговор, сказала я.

— Какую книгу тебе подарил отец? — любопытно поинтересовалась Кэт.

— Я пока не смотрела, но она обернута в мягкую синюю ткань… — начала рассказывать я.

— Хочу, хочу взглянуть, — нетерпеливо сказала подруга.

— О, а еще отец подарил шкатулку, в которой лежит красивый серебряный ключик.

— И ты молчишь? Так все через 3 часа буду у тебя, и ты подробней мне все расскажешь. Я просто сгораю от нетерпения, — чуть громче проговорила Кэт.

— На улице дождь… — тут же начала я, но подруга меня перебила.

— Не проблема, причем у меня есть зонтик. И даже не думай меня отговаривать, — будто угадав, о чем я думаю, сразу сообщила Кэт, — Я выезжаю, — и сразу бросила трубку.

Кэт жила довольно далеко, даже я б сказала очень далеко. Чтобы добраться от дома к школе Кэт тратит один час на дорогу. А чтобы доехать до моего дома три часа. Раньше было по-другому, пока один жирный старикашка, бизнесмен, не начал строить себе особняк, и не огородил дорогу. Но для Кэт это не проблема, как она говорит: «Подумаешь, вместо 30 минут, 2 часика прогуляюсь по улице Нью-Йорка. Мама все равно вечно кричит, чтобы я больше гуляла…»

Кэт была самой красивой и веселой девочкой в школе. У нее была стройная фигура, голубые глаза, легкая походка не то что у меня, прям как у пацана. Многие и даже самая я удивлялась, почему она дружит со мной, с такой тихой и незаметной для окружающих людей девочкой.

«— Ты единственная кто дружит со мной не тогда когда что-то нужно — говорила она — Ты единственны человек кому я могу доверить все свои секреты, и не боятся, что ты их кому-то расскажешь. Энни, мы дружим с тобой с детства. С того момента когда я в первом классе упала в грязь, все надо мной смеялись, а ты единственная кто за меня заступился. Ты моя лучшая подруга, и будешь ею всегда»

* * *

На моих коленях все еще лежала книжка, так и не открывшаяся. Мягкая синяя ткань обволакивала ее. Уже не терпя ни минуты, я достала ее и увидела красивую сине-серебристую книгу. Сама книжка была синего цвета с необыкновенно красивыми узорами по краям, а в центре красовалась серебристая блестящая луна. Она выглядела, как настоящая, и звезды находящие возле нее, тоже. Автора на книжке не было и лишь одна единственная надпись, выгравированная серебристым цветом, «Сновидение» сияла как звезды на небе.

Открыв первую страничку, я не увидела ничего кроме чисто белого листа. В недоумении быстро пролистала все странички книжки и, ничего не увидев, я тут же закрыла ее.

— Что это? — спросила я сама себя, смотря на что-то вылетевшее из книги. Спустившись с подоконника и подняв конверт, на котором было написано одно единственное слово «Энни». Заинтересовавшись, кто же мог написать мне письмо, я открыла его, и тут же ноги подкосились, дышать стало трудно, и, не удержавшись на ногах, я упала на пол. В недоумении я прочитала письмо еще раз, на удивление хриплым голосом.

«Моя дорогая Энни, я поздравляю тебя с днем рождения. И желаю тебе счастья. Пусть все твои мечты сбудутся. Не грусти, моя дорогая, мы скоро увидимся, я тебе это обещаю. Тебя ждут незабываемые приключения и много чего волшебного. Скоро ты сама все узнаешь. А сейчас я могу только подарить этот ключик, который я тебя прошу очень беречь. Он тебе поможет и защитит тебя от всего.

P.s: Я очень тебя люблю. С Днем Рождения, Энни.

Твоя мама».

Добро пожаловать в город Сновидений

Еще пару минут я провела в тишине, обдумывая происходящее. Находясь в недоумении, у меня появлялось все больше вопросов.

Как так может быть, что бы я смогла встретиться с мамой? Почему в книге нет ни единого слова, только одни чистые листы? Может, отец хотел, чтобы я сама написала книгу?

Единственный человек, который мог мне все объяснить, был отец.

Не думая ни минуты, я достала из кармана свой телефон и быстро набрала его номер дожидаясь ответа.

— Ну же, ответь, — умоляла я, но отец не отвечал.

К тому же, в добавок к ливню появилась гроза. Она была где-то в дали, поскольку грома не было слышно.

— Может, связь плохая или просто не слышит звонка? — подумала я — ну, тогда дождусь его и обо всем спрошу.

Снова блеснула молния, на этот раз был слышен гром, причем, довольно громко, что я аж подпрыгнула со страха.

Время до прихода отца было достаточно большое, и поэтому я решила сама во всем разобраться, по крайней мере, попробовать.

Снова сев на подоконник, и взяв на руки книгу, я открыла первую страничку и увидела текст.

— Ничего не понимаю, — заморгав ресницами быстрее обычного и протерев глаза руками, я смотрела на текст в недоумении.

Пролистав остальные странички книжки, я ничего не увидела. Чистые листы, и только на одном из них написан текст:

Текст исчез, в глазах потемнело, всего на секунду закрыла глаза, чтобы прошло головокружение и, открыв их, я увидела перед собой совершенно незнакомое помещение.

Потолок был очень высоким, с рисунком ночного неба. Мне на мгновение показалось, что он действительно настоящий. На каждом мозаичном окне был рисунок знака зодиака. Вот овен на фоне звездного неба, телец, скорпион, весы… В центре зала находились две большие, хрустальные люстры. На стенках висели портреты неизвестных для меня людей. В начале зала, полукругом на невысоком подоле стояло шесть красивых стульев похожих на императорский трон.

Винтажная лестница вела вверх на второй этаж. Здание, в котором я находилась, явно состояло из несколько этажей. А помещение, в котором оказалась, скорей всего был зал.

Закончив осматривать зал, я заметила, что на моих коленях лежит маленький лохматый белый, как снежок, щенок.

— И чей же ты, малыш? — спросила я, широко улыбаясь,