кухонных ножей. В ванной пахло кожей, мылом и другими приятными мужскими ароматами - бергамотом, цитрусом и кедром.

Гвен открыла кран и выпила прохладной воды прямо из рук. Как долго она была без сознания? У нее было обезвоживание, но недостаточно сильное, чтобы сделать её слабой. У нее во рту словно песок, а голова пульсировала, но она чувствовала, что с ней все будет в порядке. Ванна - старая фарфоровая громадина - манила ее. Она бы с удовольствием смыла стекло со своих волос. Она знала, что должна найти хозяина этой спальни, этой ванной комнаты... где бы она ни была, но она попала в аварию, и у нее была травма головы. Это оправдание поступать, как ей хочется, и все чего ей хочется - это отмыться.

Гвен наполнила ванну теплой водой, разделась догола и опустилась в жар. Ахнув от удовольствия, девушка погрузилась полностью в воду, позволив намокнуть израненной коже и окровавленным волосам. Когда она вынырнула из воды, то почувствовала себя исцеленной. Рана на виске никуда не делась. Никакого чуда не произошло, но она чувствовала себя намного лучше, чем могла себе представить, попив воды и приняв обычную теплую ванну.

Несмотря на то, какой умиротворенной Гвен себя чувствовала, она не стала тратить время попусту. Убедившись, что вымыла все осколки стекла из волос, она встала, обернулась свежим белым полотенцем и ступила на пол. На ее одежде была кровь, немного, но достаточно, чтобы ей не хотелось надевать ее снова. Сейчас, когда она чувствовала себя такой чистой и выздоровевшей. На обратной стороне двери ванной комнаты она нашла бледно-голубой полосатый шелковый халат и накинула его на себя. Он выглядел так, словно его носил Шерлок Холмс. Она завернулась в него. Он, должно быть, принадлежал мужчине... владельцу этого, чем бы оно ни было. Дом? Квартира? И мужчина, наверное, высокого роста, широкоплечий и очень привлекательный.

Привлекательный?

Гвен замерла, ее руки остановились на узле шелкового пояса, который она только что повязала вокруг талии. В дверях стоял мужчина. Судя по его выражению лица, он был шокирован, что она поднялась. Или, может быть, он был шокирован видеть ее мокрой и в одном халате, его халате. Или, может, потому что она существовала. Она точно не знала причины его шока, но он был шокирован, и это чувство было обоюдным. Она оказалась права. Он был высоким. Он был широкоплечим. У него были черные волосы с проседью и очки в серебристой оправе на красивом лице с широкими скулами. Он не выглядел старше сорока, но на все сорок.

- Я прошу прощения, - произнесла она, когда к ней вернулась речь после шока. Он был мужчиной, перед которым, извиняясь, пытаешься быть незамеченной в его абсолютно выдающемся присутствии.

- Позвольте спросить за что вы извиняетесь? - спросил мужчина. – Чтобы я знал, какой проступок прощаю.

- Ммм... я, полагаю, это ваш банный халат?

- Халат.

- Я не знала, где находятся остальные мои вещи, - продолжила она. - Те, что были на мне - все в крови. Я могу снять его, если вы...

Он поднял руку.

- Оставьте, - сказал он.

- Вы уверены?

- Абсолютно. - Он выпрямился и занял весь дверной проем ванной комнаты. Они простояли немного в тишине, изучая друг друга. Гвен вдруг осознала, что она голая и мокрая под этим халатом, но при этом глаза мужчины не покидали ее лица, она почувствовала, что он так же осознавал это.

- У вас есть имя? - спросил он, наконец.

- Гвен. Гвендолин Эшби. А вы?

- Эдвин Йорк. Я здесь директор.

- Директор? Я в школе? Школе Маршала? - ее воспоминания разговора в закусочной вернулись.

- В Академии Уильяма Маршала, - поправил он. - И да, вы в ней.

- Это хорошо. Я ехала сюда. Кое-кто в городе сказал, что вы ищите работников? - она произнесла это как вопрос, надеясь на положительный ответ.

- Вы - учитель?

- Английского и литературы, - ответила она. - Я любитель грамматики и профессиональный читатель, - улыбнулась Гвен. Он не отреагировал. Она не отступилась. - Я была на пути сюда, узнать есть ли здесь открытая вакансия. На самом деле, я направлялась в Чикаго, но подумала, что могу попытать счастья.

- Вы врезались на своей машине в здание моей школы.

Гвен вздрогнула.

- Мне очень жаль. Я пыталась избежать столкновения с оленем. Надеюсь, никто не пострадал.

- Кое-кто пострадал.

- О, нет. Кто? Это не ученик, ведь нет?

- Вы пострадали.

- О, да, - ее паника сразу же спала. – Еще какие-то повреждения?

- Только вы и ваша машина. Не думаю, что сможете ездить на ней некоторое время.

- Мне нужно вызвать эвакуатор, - у нее не было достаточно денег, а на эвакуатор уйдет половина стоимости топлива до Чикаго. И, Бог знает, во сколько обойдется ремонт.

- Мы займемся этим позже, - произнес он, словно ее проблемы были его проблемами. - Вам нужно поесть и отдохнуть. Я скажу мальчикам принести вам все необходимое.

- Мальчикам? У вас есть дети?

- У меня шестьдесят детей.

Ее глаза расширились от удивления.

- Ученики, - пояснил он, слегка улыбаясь. - Здесь в Академии Маршала.

- Маленькая школа. Только мальчики?

- Только мальчики. На данный момент, вы являетесь единственной женщиной на кампусе.

- И я в банном халате. То есть, в халате.

- Оставайтесь здесь.

Он оставил ее снова одну в его спальне, и она присела на кровать. Посмотрев вниз, она заметила, что халат распахнулся достаточно, чтобы директор Маршала увидел не только мельком ее зону декольте. Единственная женщина на кампусе? Это может быть как очень хорошо, так и очень плохо. Директор, Эдвин Йорк, повел себя так по-джентльменски по отношению к девушке, укравшей его банный халат. И он красив. И англичанин. И высок. И она упоминала, что он красив? Может ей стоит перестать думать о том, как он красив, и сконцентрироваться на том, как она облажалась.

Гвен пригладила пальцами влажные волосы. В другой комнате послышались голоса, шепот и смех. Смех принадлежал не учителю, а кому-то помоложе, гораздо моложе. Затем дверь задрожала так, словно в нее постучали десятки рук одновременно.

- Кто там? - спросила она.

- Лайрд, - прозвучал ответ юноши-подростка. - Я очень хороший человек. Я вас уверяю.

- А если бы не был, ты бы признался в этом? - поинтересовалась она.

- Нет, я бы наверняка соврал и сказал вам, что я хороший человек, - признался он.

- Ты лжешь? - спросила она. - Или ты действительно хороший?

- Директор Йорк стоит прямо здесь. Он удостоверится, что я хороший. Иначе убьет меня.

- Тогда тебе следует войти до того, как он тебя убьет, - Гвен позвала его. - Я не могу позволить твоей смерти быть на моей совести.

Парень открыл дверь одной рукой, а другой прикрыл глаза.

- У меня