"ТТ".

Мужик-работяга во все глаза смотрел на пистолет, потом сообразив, что к чему и почем, обернулся и быстрым шагом, готовый в любую секунду перейти на бег, двинул прочь.

Тут Кикимора обмякла, и Аркаша затолкал ее в машину. Павлов поднял пистолет и вернулся в салон.

– Ласточка, – начал он. – Девочки в куклы играют, а не в пистолетики.

Кикимора захлюпала красным носом. И тут же разревелась.

– Пистолет откуда? – полюбопытствовал Павлов.

– Взяла.

Слезы текли уже в три ручья.

– У Тумана? – наобум брякнул Аркаша.

– Угу, – всхлипывала Кикимора. – Из подвала.

– А зачем?

– Убить его, козла.

– Кого?

– Папашку-у-у, – в голос взвыла она, вытирая слезы и размазывая ладошками по щекам.

* * *

Кикимора покололась до основания. Выложила все, что знала, и готова была выложить то, чего не знала. Признавалась она с детским простодушием, увлекаясь рассказом.

В подвале, где она показала, нашли черный "дипломат" с коробками патронов и одним "ТТ".

– Так. У нас еще два "ТТ" ходят, – подбил бабки Аркаша, когда они вернулись после выезда в отдел и расположились в кабинете, самом большом в розыске, где обычно располагалось трое оперов – сейчас все были на выездах.

– Один у Тумана, он с ним не расстается, – кивнул Павлов. – Еще один или у Шварца, или у Тюрьмы.

– Скорее всего, у Тюрьмы, – сказал Аркаша. – Шварцу только деньги нужны на протеиновые таблетки для мышц. Его больше ничего не интересует.

Настала пора собирать всю шайку.

Расклад был суровый. Задержание вооруженных огнестрельным оружием отморозков – тут могут быть любые варианты. Павлов знал, что кидать в огонь своих оперов, у большинства из которых стаж работы в розыске меньше года и пороха они не нюхали, ни в коем случае нельзя.

– Сбор всем, – сбросил он на пейджеры, которые он выцыганил в порядке спонсорской помощи в прошлом году у фарфорового завода.

Через полчаса в кабинете собрался весь розыск – одиннадцать человек, в большинстве своем совсем пацаны. Глаза у них азартно горели, как у волчат, которых берут на первую настоящую охоту. Не каждый день вылавливаешь вооруженных преступников. Мальчишки рвались в бой. А Павлов, с усмешкой поглядев на них, распределил:

– Лунев – на телефоне, в штабе.

Опер обиженно взвыл:

– А можно на задержание?!

– Успеешь назадерживаться. Марков, Васильев – резерв. Столешников – со мной.

Костя Столешников был боксером, резким и подвижным, прошел службу в армии в Чечне, умел принимать быстрые и, как правило, верные решения, и толк с него какой-то был.

– Начинаем…

По полученной информации Шварц мог быть в самом престижном в городке спортзале "Спутник". Как появились деньги, он все свободное время проводил там, тягая стальные блины.

– Ваш билет, – заслонил проход в здание спорткомплекса, бывший спортзал ныне скончавшегося ПТУ, молодой, бойкий и ничего не понимающий охранник.

– Милиция, – не останавливаясь, произнес Павлов.

– Все милиция. А билеты?

Павлов, не вдаваясь в разговоры, просто снес его животом, а Аркаша еще наградил пинком:

– Знай, кого не пущать, смерд!

Охранник хлопал глазами.

Они прошли в спортзал. Народу там было немного. Один спортсмен колотил, прыгая, ногой по кожаной черной груше. Другой вертелся на турнике. Девушка в спорт-костюме просто сидела на скамейке и чего-то терпеливо ждала. В углу были застелены маты, торчало баскетбольное кольцо. Но главное, что привлекало в спорткомплексе, – отделенный сеткой тренажерный зал. Тренажеры были действительно не хилые, на них хозяева спорткомплекса денег не пожалели – Во, – указал молодой опер.

Надувшийся Шварц лежал на скамейке, всем своим видом демонстрируя великое напряжение сил. В двух шагах от скамейки стоял его накачанный товарищ. Шварц крякнул, и штанга стала приподниматься.

– А меня можешь поднять вместе со штангой? – спросил Павлов, кладя ладонь на гриф и прижимая штангу к его рельефной груди.

Шварц выпучил глаза.

– Э, ты чего, мужик? – завопил напарник-качок, но Аркаша оттер его и прошипел:

– Вали отсюда прыжками, щенок. Тут свой разбор. "Щенок" все понял. Дяди пришли серьезные. Шварц зашипел, штанга давила на грудь и перекрывала дыхание, жилы вздулись.

– Ну, слабо? – спросил Павлов, еще сильнее вдавливая гриф. – Это тебе не валютники ломать. Шварц запыхтел.

– Признанку писать будешь? Или я сяду на штангу. Спортивная травма. Они бывают смертельными.

– У-ф-ф, – зашипел Шварц.

– Ты кивни, дружок. Будешь признаваться? Шварц кивнул.

Павлов приподнял штангу и устроил ее на подставке. Кряхтя и держась за грудь, Шварц поднялся. Тут же на его руках защелкнулись наручники.

– Где ствол? – спросил Аркаша.

– У меня нет! – кашляя, выдавил Шварц.

– А где?

– Какой ствол?

– Не зли нас, урод… Мы и про московский валютник, и про бензоколонки, и откуда стволы – все знаем… Шварц закусил губу. Потом прошептал:

– У Тумана.

– А у Тюрьмы?

– Тюрьма не ходит со стволом. А Туман ни шагу без ствола…

– Ясно…

Шварца отвезли в отдел и передали на руки следователю прокуратуры.

Следующий адрес – квартира Тюрьмы. Павлов нажал на звонок.

– Кого? – настороженно спросили из-за двери.

– Вас, Серафима Степановна, – сказал Павлов.

– Кто?

– Знакомый ваш. Сюрприз.

Она открыла и застыла, увидев Павлова.

Павлов знал ее отлично – в прошлом содержательница притона, воровка, она полжизни провела в тюрьме, сын появился на свет там же, а вторую половину жизни решила замаливать грехи.

– Что вам, Святослав Кондратьевич?

– Сыночка, – отстранив ее, Павлов, а следом за ним и Аркаша зашли в квартиру. Еще на улице, глянув на окна, они различили за шторами четкий силуэт, определенно Тюрьмы.

Тюрьма действительно был дома. Завидев оперов, он схватил первое, что подвернулось под руку, – увесистый деревянный стул – и во весь голос завопил:

– Не подходи, менты! Живым не дамся!

Аркаша пожал плечами и шагнул ему навстречу. Для него этот стул в руках Тюрьмы был не страшнее мухобойки.

– А-а-а! – Тюрьма бросил в Аркашу стул, сиганул на балкон и спрыгнул вниз.

– Третий этаж! – воскликнул Аркаша, отбивший стул рукой.

А мамаша Тюрьмы дико заорала.

Костя Столешников, считавший, что его поставили внизу просто так клиент с третьего этажа не выпрыгнет, обалдел, увидев, как с балкона сиганула фигура. Прыжок был классным – как заправский шимпанзе, Тюрьма допрыгнул до росшего в нескольких метрах от балкона дерева и заскользил по веткам вниз.

– Стой, урод! – бросился к нему Столешников. Тюрьма спрыгнул на землю, ловко увернулся от оперативника и бросился бежать.

Столешников, более быстрый, настиг его.

– Не возьмешь! – зашипел Тюрьма, пихая ногой оперативника и нагибаясь за куском