устал, – ответил Дима. – Магазины – не мое. Не понимаю, как у женщин хватает энергии на шопинг.

– В этом мы с тобой похожи, – кивнул Саша и положил сверху еще с десяток книг. – Это тоже Кате, а то девчонку совсем не балуют.

– Ладно, я пошел, мне еще домой заехать надо перед соревнованиями.

– Я тогда могу Катьке книги завести.

– Было бы неплохо, – охотно согласился Дима, прощаясь с Сашей.

Когда Дима ушел, к Саше подошел юноша в спортивной одежде с капюшоном и в солнцезащитных очках, на его бледном лице виднелись линии синих татуировок. Парень со злостью произнес:

– Книгу должен был взять он!

– Оставь пацана в покое, – мрачно ответил Саша. – Хватит того, что вы устроили два года назад.

– Изис в порядке… если ты об этом…

– В таком порядке, что о нем никто не помнит, словно его не существовало? Насколько я знаю, он впал в депрессию после того, что натворил, – с сарказмом прошептал Саша. – Отличная работа, брат, продолжай в том же духе и от города останутся одни обугленные черепки.

– Это случайность… он вышел из себя.

– Ты не подумал, что может сделать его брат? Я понимаю, тебе на людей плевать, но мне нет. Мне здесь нравится. Я не хочу, чтобы люди пострадали из-за твоих безумных планов.

– Я должен найти дневник…

– Не вмешивай в это Диму, хватит жертв.

– Как ты не понимаешь?! Я не могу отступить!

– Знаешь, Мир, иногда близкие умирают, поэтому их надо отпустить, а ты никак не хочешь смириться. Цепляешься как стервятник и только продлеваешь муки.

– Я не сдамся!

– Смирись, я ведь смирился! Пойми, нельзя ее будить!

Мир ничего не ответил и прошел мимо, толкнув Сашу плечом.

***

На втором этаже кирпичного частного дома Ульяна стояла и напряженно рассматривала на шее у двенадцатилетней дочери Кристины синие линии похожие на вены.

Плохой знак… Хотя паниковать было рано, изменения еще могли исчезнуть…

– Мам, мне в школу пора, хватит меня разглядывать! – заканючила девочка, выворачиваясь из маминых рук.

– Дениса с собой возьми, – подсказала Ульяна.

Девочка закатила голубые глаза и взяла портфель девятилетнего брата, увлеченно ловившего покемонов.

– Идем малявка, пока я тебе не треснула! – бросила портфель в малого Кристина. – И прекрати играть, балбес! Скоро мозги высохнут!

– Неправда!

Обычно Ульяна вмешивалась в пикировки детей, но не в этот раз. После ухода младших детей, она уселась на трехместный серый диван с чёрными подлокотниками

– Ма-а-ам, а где моя форма?! – донесся голос пятнадцатилетнего Димы с первого этажа.

– В шкафу посмотри, – машинально отозвалась Ульяна. – Первая полка слева.

Что-то громыхнуло. Дима тихо начал материться, устраняя результат неловкости. По доносившемуся звуку Ульяна определила, что упала коробка с ненавистным сервизом. Наконец-то его разбили…

Когда сын проходил мимо, Ульяна спросила:

– Тебя подвезти на соревнования? – она взяла синюю сумку в руки и поднялась с дивана.

Подросток поморщился от её предложения.

– Ты можешь машину поставить подальше, чтобы нас вместе не видели? – попросил Дима с виноватой миной на лице.

– Почему? – Ульяна поправила немного задравшийся синий пиджак и убрала назад длинные тёмные волосы с сединой. – Ты стесняешься?

– Нет-нет! – поспешно оправдался подросток. – Просто… мальчишки неадекватно на тебя реагируют.

– Дима, говори прямо, я не понимаю о чем ты. Как на меня можно неадекватно реагировать?

– В прошлый раз, когда ты меня подвозила… меня спросили, не нужен ли мне папа…

Ульяна неловко застыла. Потом до неё дошел смысл фразы, и она снова села на диван, словно ей ударили под колени.

– Извини, мам! Я честно не стесняюсь тебя, просто... Они дураки!

– Я всё понимаю, сынок, буду парковать машину подальше.

– Не обижайся, мам. Я люблю тебя, – он поцеловал её в щеку.

Ульяна улыбнулась и взлохматила густую шевелюру сына.

– Дим, возьми ключи и спускайся к машине, мне еще надо сделать себе укол.

– Хорошо, мам, – сразу помрачнел сын.

Едва хлопнула входная дверь, Ульяна подошла к большому квадратному зеркалу в прихожей и подкрасила губы, глядя в отражение. Не удержавшись, она расстегнула парочку верхних пуговиц белой блузки и посмотрела на одну из трех татуировок в центре грудной клетки. На самом большом дереве почти все листья почернели…

Несмотря на сделанный обезболивающий укол, приступ боли в спине настиг женщину на лестнице. С каждым разом пытка становилась сильнее, и какие бы мощные лекарства не принимала Ульяна, полностью заглушить боль не получалось.

С улицы громко посигналили. Дима начал волноваться. Пора поторапливаться.

Когда Ульяна вышла из дома, сидящий в темно-синем Пежо сын заметил её состояние и хмуро спросил:

– Может, я на автобусе доеду?

– Мамина боль в спине не помешает довести тебя до места назначения, – ответила Ульяна, присаживаясь на место водителя.

– Мам, может, стоит к доктору обратиться?

– Мне не нужен доктор, сынок, – отъехала от забора мама, глядя назад. – Они уже меня сотню раз проверяли и ничего серьезного не нашли.

– Стоит провериться еще раз у другого врача.

– Меня радует твоя забота, но есть такая боль, которую вылечить нельзя, как бы ты не пытался от неё избавиться. Приходится с ней как-то мириться и договариваться.

Дима застегнул ремень безопасности, всем видом демонстрируя, как он недоволен ответом матери.

– Как Инна? – решила сменить тему Ульяна.

– Мы расстались.

– Жаль.

– Нет, тебе не жаль. Тебе она никогда не нравилась, – хмыкнул Дима, прекрасно изучивший говорящую мимику матери.

– Необязательно, чтобы она нравилась мне, главное, чтобы она нравилась тебе. Ты можешь назвать какая на этот раз причина расставания?

– Она глупая.

– В прошлый раз была такая же причина.

– Так если у современных девушек нереальные запросы к парням, какая еще может быть причина? – раздраженно ответил Дима. – Я не виноват, что не соответствую идеальному образу книжного персонажа и не говорю с пафосным придыханием десять раз на день о том, как сильно обожаю её.

Мать фыркнула.

– Вот чего уж точно я бы не хотела, чтобы ты походил на книжного идеального мачо! Познакомить бы их с моим бывшим! Вот кто умел разбивать иллюзии!

– Ты это о ком? – недовольно нахмурился Дима. – О папе что ли?

Ульяна едва не врезалась во впереди стоящую машину. Фраза о бывшем вырвалась сама собой, словно восставший призрак из прошлого. Она практически ничего не помнила о первом муже, кроме того,