из его соседей смогла попасть в подъезд, тогда пришлось все же достать телефон, чтобы через несколько секунд с обидой застонать.
Чертов номер...
Недолго думая, решила позвонить «Брату», телефон которого оказался отключен. Гребаный самолет!
А еще через несколько секунд отключился уже мой мобильник. И резко так обидно стало. За свое поведение, за поведение Ромы, про Игоря вообще говорить не хочу. А вселенная... Она будто наблюдала за всеми нашими косяками, делала выводы, а теперь отыгрывалась.
Потому что нельзя начинать отношения со лжи. С салата – пожалуйста. С глупых ситуаций, с взаимной неприязни, с долгой дружбы. Конечно, можно. Но только не со лжи.
Не желая больше торчать в подъезде, пялясь в стену, пнула дверь в Ромину квартиру, как будто она была в чем-то виновата, а потом поплелась домой. Пешком, потому что мне просто нужен был свежий воздух.
Ни о каком новогоднем настроении речи, конечно же, не шло. Все эти люди с мишурой, упаковками фейерверков, пакетами из продуктовых магазинов, спешащие домой, чтобы закончить приготовления к празднику, лишь раздражали. На смену энтузиазму и желанию что-либо делать пришли унынье и тоска. Хотелось просто прийти домой, зарядить чертов телефон, найти номер Ромы и нормально поговорить.
Впервые нормально. Если он вообще захочет. Если у нас вообще получится.
А город вокруг шумел, близилась ночь, зажигались праздничные огни.
Интересно, а если я сейчас загадаю желание, авансом, хотя, пожалуй, я этого совершенно не заслужила, оно исполнится?
А если очень захотеть?
Не обращая никакого внимания на снующих вокруг людей, остановилась прямо посреди тротуара перед поворотом во двор и взглянула на небо. На небо, которое именно в этот момент решило расщедриться на первые снежинки.
Пожалуйста, небо! Пожалуйста!
Еще несколько секунд глупо смотрела в темноту, а потом вздохнула и повернула во двор.
Я увидела его сразу. Точнее сперва заметила машину. Заметила и не поверила собственным глазам, ускорилась сразу же, невыносимо желая проверить, не начались ли у меня галлюцинации.
Добежала, остановилась в нескольких метрах, а потом вообще, как дышать забыла, потому что просто не понимала, что делать.
Рома не исчез, он стоял напротив меня, совершенно серьезный, если не считать горшочка с салатом на крыше автомобиля, который решительно убавлял его солидность.
- Привет. – вообще-то это должно было произнесено бодро, а на деле вышел тихий шепот.
- Привет. – он позволил себе улыбнуться, а я лишь сильнее вцепилась пальцами в свой салат, который сжимала в руках.
Пауза. Такая мучительная, что я не выдерживаю, начинаю тараторить все, что приходит на ум, но практически сразу замолкаю, потому что Рома начинает говорить одновременно со мной.
- Лиз, я никогда не встречался с Полиной...
- Ром, я знаю, я теперь все знаю...
Замолкаем одновременно, смеемся, а потом вновь начинаем говорить, вновь одновременно.
- Игорь – дебил.
Снова смеемся, хоть в чем-то мы солидарны, а потом... Потом я просто не успеваю сообразить, кто сократил разделявшие пару метров первым.
Я бросаюсь Роме на шею, а он прижимает меня к себе. До боли практически, имея все шансов сломать мне пару ребер, но я даже возражать не буду, потому что знаю теперь, что он абсолютно точно будет рядом, бульончики там куриные варить, или что там полагается у влюбленных?
А мы абсолютно точно влюбленные. Глупые, творящие не пойми что, порой совершенно не думая о последствиях.
- Но теперь-то все будет хорошо? – я спрашиваю это вслух, хотя планировала лишь подумать.
Рома улыбается, гладит мои скулы кончиками пальцев, в глаза внимательно смотрит, а потом целует. Целует так, как может только он, вызывая взрыв эмоций, заставляя отвечать на ласки с таким усердием, с каким никто в мире не отвечает.
Потому что люблю его, видимо. Да какое там видимо. Совершенно точно люблю.
Правда, оторвавшись, говорю совершенно другие слова, глупые такие, но которые почему-то именно сейчас лезут на ум.
- Ты же не встречаешься с подчиненными.
На секунду Рома замирает, потом выгибает бровь, а затем растягивает губы в улыбке:
- Почему-то так и знал, что ты об этом скажешь.
Лезет рукой в карман, достает оттуда листок бумаги и протягивает его мне.
Мне, мое же заявление на увольнение. Подписанное им.
- Извини, твой новый трудовой договор я захватить забыл, но, поговаривают, что в той кофейне, где ты теперь работаешь, абсолютно замечательное руководство. Ни в какое сравнение не идет с предыдущим.
Я смеюсь, целую его, но смеяться не прекращаю. Как же быстро они все спелись! А Рома совершенно не против, целует в ответ, прижимает еще ближе, наверное, совсем в себя вжать хочет. Заговаривает лишь тогда, когда я отвоевываю себе сантиметр лишнего пространства для того, чтобы перевести дыхание.
- С Новым годом, Егорова, вы уволены!