Окраина

КАРЕЛ МИСАРЖ И ЕГО РОМАН «ОКРАИНА»

Чешского прозаика Карела Мисаржа долго числили в молодых. Обычно он писал о молодых людях, и молодость персонажей, часто повествовавших о себе от первого лица, невольно наводила на мысль о молодости автора. Да и в самом деле, первую свою книгу Мисарж издал тридцати лет, вторую — тридцати пяти. Потом наступил длительный перерыв. Третья его книга — роман «Окраина» — вышла через восемь лет. Такие интервалы — большой срок для читательской памяти, а Карел Мисарж при этом еще резко менял манеру повествования и всякий раз как бы дебютировал заново. Только при более пристальном рассмотрении в произведениях Мисаржа обнаруживается и верность однажды избранной теме, и единство авторской позиции.

Первая книга Мисаржа — сборник рассказов «У нас царит спокойствие» (1964) — напоминает мозаику. Из множества эпизодов и портретов возникает картина жизни провинциального чешского городка на протяжении доброй четверти века — от кануна второй мировой войны до начала 60-х годов. С сочувствием и даже любованием рисует автор колоритные фигуры простых людей, не склонивших голову перед сильными мира сего («Маленький бунт моего отца») и стоически переносивших жизненные испытания («Тетя и старая гвардия»). С едкой иронией, а порой и отвращением живописует он трусость, душевную черствость образованного и полуобразованного мещанства. Осуждение приспособленчества — лейтмотив всей книги. На этом фоне намечается и все сильнее начинает звучать главная тема всего творчества Мисаржа — тема поисков молодым человеком своего места в жизни.

Говоря о литературных истоках творческой манеры Мисаржа, следует назвать имя Яна Неруды. Знаменитые «Малостранские повести» этого классика чешской литературы XIX века, несомненно, послужили для Мисаржа и художественным образцом, и композиционным прототипом.

Об эстетической близости молодого писателя основоположнику чешского реализма свидетельствует то видение мира, которое характерно для книги «У нас царит спокойствие». Трагика и комизм, высокое и низменное присутствуют на ее страницах в тесном переплетении, отражаясь в органическом сплаве патетики, лирики, юмора, иронии и сарказма. А над всеми большими и малыми трагедиями и комедиями, героями которых становятся жители городка, господствует ощущение единого потока жизни, объединяющей всех высшей правды человеческой солидарности.

В романе «Окраина» (1977) писатель во многом возвращается и к творческим принципам, и к жизненному материалу своей первой книги. Есть несомненная связь между изображением многодетной бедняцкой семьи в рассказе «Маленький бунт моего отца» и изображением семьи главного героя романа Франтишка Шандера. Есть нечто сходное во внешнем облике и характере корпулентной и решительной героини рассказа «Тетя и старая гвардия» и французской тетки в «Окраине». Герой рассказа «Гвоздики» (его, кстати, тоже зовут Франтишек), подобно герою романа Мисаржа, помогает пожилым родителям строить семейный домик и потому не может часто встречаться с любимой девушкой. Фигурирует здесь и сестра героя, и муж ее, который не принимает участия в стройке, хотя они первыми намерены вселиться в новый дом. Во всем этом угадывается единая автобиографическая основа, подлинные жизненные наблюдения.

Биография Мисаржа подтверждает такое предположение. Сын кузнеца и подсобной работницы, родившийся 30 сентября 1934 года в пограничной деревне Плосковице, которая после принятия Чехословакией в 1938 году позорных условий Мюнхенского соглашения оказалась в зоне немецкой оккупации, переезжает вместе с семьей в Кладненский край. Впоследствии он поступает в столичную Реальную гимназию имени Бенеша (с описанием ее мы встретимся в романе), затем переходит в Педагогическую гимназию, а по окончании ее учительствует в провинциальных чешских городках. Здесь и возникает первый сборник его рассказов — «У нас царит спокойствие». В 1962 году молодой прозаик приезжает в Прагу и около года работает воспитателем в исправительном доме для малолетних правонарушителей. Приобретенный здесь жизненный опыт дает ему материал для повести «Пастяк» (1969).

Позднее Мисарж сотрудничал на радио, на киностудии, в газетных и журнальных редакциях. Писатель достиг жизненной и творческой зрелости, свидетельством которой и явился его роман «Окраина».

Незадолго до выхода романа в свет он сказал в одном из интервью: «Литературное произведение должно… сохранять определенную долю субъективного видения, но одновременно должно обобщать»^[1]. Это стремление у автора «Окраины» проявилось прежде всего в масштабности изображаемого. И в плане «географическом», и в плане социальном, и в плане историческом.

Значительная часть жизни главного героя «Окраины» Франтишка Шандера, вынужденного ездить учиться из родной деревни в Прагу, а затем навещать родителей, приезжая сначала из Праги, а потом с места работы на химическом заводе в пограничном городке, проходит в поездах. Это, казалось бы, внешнее обстоятельство становится в романе Мисаржа важным идейным и сюжетным фактором. С одной стороны, писатель подчеркивает неустроенность своего героя, с другой, это дает ему возможность запечатлеть события и общественные процессы, происходившие в послевоенные годы в среднечешской деревне, в Праге и в северо-западных пограничных областях, то есть выбрать узловые опорные пункты для создания широкого социально-психологического полотна.

Книга Мисаржа — роман современный и вместе с тем роман исторический. В этом отношении примечательны сами обстоятельства возникновения художественного замысла. «Я знал парня, — рассказывает автор, — который, говоря образно, жил между Прагой и Кладно. В Кладно у него была девушка, в Праге он работал, а где-то посредине строил семейный домик. Это порождало множество проблем. Девушка сердилась, что он уделяет ей мало времени, на работе его упрекали в недостаточном рвении. Он был всегда усталый, сонный, и коллеги комментировали это так: «Уж эта нынешняя молодежь — только и думает что о музыке, пластинках да джинсах…» А он решал большую проблему своей жизни. Страшно хотелось парню помочь, но это было не в моих силах. И тогда я о нем написал»^[2]. В «Окраине» современная жизненная ситуация перенесена на четверть века назад. Впрочем, она сама по себе настолько изменена и переосмыслена, что о жизненном факте можно говорить лишь как об импульсе, послужившем