быть такое, не понимаю!

Коля не ответил. Меж ними вновь установилось неудобное молчание.

Однако едва они вышли на стоянку, подкатил автобус. Загрузившись в салон, Дмитрий пристроился у окна, демонстративно прикрыл веки и откинул голову.

Всю дорогу он и вправду проспал. Коля толкнул его.

– Пора, брат, пора, – дружелюбно сказал он.

– Что, приехали? – Димка потянулся вслед за Герасименко, вон из автобуса.

И так он очутился в маленьком скучном городке, на привокзальной площади. Вокруг мостились частные домики. И только трехэтажный торговый центр радовал глаз.

– А где пещера? – недоуменно осведомился Дима.

– А до неё еще надо добраться на старом пердуне.

– На чём?

– Ну, автобус «Пазик», рейсовый, местных автолиний, – пояснил Коля и тут же пробормотал: – Ничего здесь не изменилось, сколько раз убеждаюсь! Тридцать лет, и хоть бы хны, разве что лозунги сняли, да ларьки повтыкали.

– Не понял, о чём ты? – присмотрелся к спутнику Дима.

– А? Так, ерунда всякая в голову лезет, – отмахнулся Коля.

И они подошли к маленькой остановочке.

Сентябрь 1983 года, Коля, накануне погони

А начинался визит вполне себе ничего.

Добравшись до города, Николай по обычаю принялся искать Жорика. «Сначала дело, а уж потом Любовь, то есть Любаша, – твердил он себе в который раз. – Хотя и дело-то второстепенное, так, ради пропитания. Но – тем важнее быстрее с ним расквитаться. Как говорится: первым делом самолеты, то есть валюта, ну а девушки потом. Или: сделал дело, гуляй очумело. Эх, богат русский язык на пословицы, – рассуждал про себя Коля, – и можно ещё менять их, как вздумается!»

Но найти Жорика порой оказывалось непросто. Если его солнечная «Волга» не наблюдалась на дежурной стоянке, Николай с досадой сплёвывал. Воистину, как тут тяжко без мобильников, сразу же сокрушался он про себя! Точнее, без сотовой связи. Так бы позвонил, да и спросил: «Привет, ты где щас?»

Но не придумал Советский Союз в восемьдесят третьем году мобилы! (Хотя, как знать, как знать! – Чего там творили-создавали в военном ведомстве?!) И толку-то, что собственный сотовый телефон в кармане, только народ тут пугать! Без оператора, без сети, можно разве что будильником пользоваться, да ещё кое-чем. Не дай бог, к тому же, Люба случайно найдёт, сразу всё насмарку, никакую легенду не состряпаешь, разве только про учёного с необычным прибором!

Однако же, как ни странно, на самом-то деле именно мобильник тут играл главную роль для Коли! А суть вот в чём. Этот сенсорный Самсунг, снабжённый глазком с отличным разрешением, делал вполне себе приличные снимки. А их – фотографии сей почти забытой современниками странной реальности – Николай ценил больше всего. В его мобильнике уже собралась солидная коллекция – можно фотовыставку открывать!

Тут ведь что главное? Лишь бы комар носа не подточил! Главное – чтоб никто из прохожих не замечал, как Коля мобильником козыряет. Но он и сам об этом заботился. Сто раз осматривался, прежде чем гаджет достать. «А вам и не снилось!» – кричала душа прохожим. Но те, слава богу, не обращали внимания и становились превосходными героями ценного цифрового кадра…

Поскольку в этот раз «Волга» Жорика отсутствовала, пришлось дело отменить и пойти погулять, пофоткать. Звенья пословицы поменялись местами. После прогулки самое то и к Любаше заявиться. А Жорика можно и вечером поискать. Или на следующий день прийти. Обратиться к коллегам Жорика Коля не решился – во избежание лишних проблем.

И поплёлся он по городу, по…ской улице. «Господи, какая благодать! – в который раз порадовался он. – Ни одной растяжки, кроме коммунистических, ни единой рекламы! Не смотрят на тебя с полотен ни манящие красотки с длинными ногами, стоящие под надписью „сто диванов“, ни интеллигентные мужички в костюмах на фоне модной бытовой техники, ни семья Кнопкиных, которая открыла для себя какую-то там величайшую истину, почитай, дорогу к счастью. И уж конечно нет и в помине огромных экранов с копошащейся на мелких клетках ерундой».

Успел и парочку новых фоток сделать. Вот огромный лозунг про пятилетку на доме висит, а под ним на балконе бельё сохнет. А вот забавный жёлтый ЛИАЗ, у которого двери гармошкой, от остановки отплывает, а ему чёрная кошка дорогу перебегает… Время местное Николай узнал у прохожих, пятнадцать минут оставалось до шести. Вот-вот Любаша с работы придёт. Как раз, чтоб успеть заскочить в заветный гастроном около её дома.

Ах, как он полюбил этот славный гастроном, который в детстве почти не знал! Эти откровенные витрины с россыпями советских карамелек, а порой и с чудными конфетами «Гулливер»! Эти «скучнолицые» продавщицы за прилавками, ничего не ведающие о грядущем размахе российской торговли и о волшебном свойстве штрих-кода! Эти забавные кассовые аппараты с причудливыми кнопками и жуткие механические весы «Тюмень» со стрелкой, перемещающейся вдоль шкалы, с металлическими платформами и чугунными гирями!

Милый сердцу (или, точнее, желудку) торт «Прага», с которым везло крайне редко – но в этот раз чудом отхватил… Да ещё ароматный батон с широкими поперечными канавками и мощная литровая бутылка из стекла с молоком, с пробкой из фольги, бутылка, бывавшая, к несчастью, обычно лишь по утрам – вот что прельщало Николая в первую очередь, вот к чему он стремился перед встречей с возлюбленной. Иногда, идя к ней через гастроном, он ловил себя на том, что похож на героев известного голливудского хита «Назад в будущее».

Он не знал и не хотел знать, что сталось с Любой в недалёком будущем, в его времени, в его стране, совсем иной, такой сложной и непредсказуемой. Быть может, удачно выскочила замуж, нарожала детей и теперь уже нянчит внуков, гуляет с ними по аллеям неизменного парка.

Он и не пытался разыскивать её, возвращаясь в сегодняшнюю Пермь. А зачем? Зачем бередить душу печальным потрясением, которое принесёт эта встреча? Ведь перед ним предстанет пожилая женщина с обязательной паутиной морщин, в матери ему годящаяся. И старческие глаза её наполнятся изумлением, и ему придётся отнекиваться: нет, это не мой отец, я такого человека не знаю! А ещё, чего злого – окажется, что она уже покоится в мире ином.

Ему нравилось просто плыть по течению, преодолевая лишь некоторое сопротивление немногочисленных омутов. Ему нравилось обитать и в этой реальности, и в той. И брать от той и от этой всё, что заблагорассудится.

Ему нравилось таскать сюда, в 1983 год, старые заскорузлые десятки и трёшки из чьих-то древних коробочек, а также потрёпанные кассетники на продажу, раздобытые чёрт знает как – с чьих-то дач, сараев и балконов. И