и поцелую. Разве так можно? Этак через неделю ты измотаешься, милая. А у нас с тобой столько дел!- говорил Михаил, стаскивая с себя рубашку.-Где я был? Совсем недалеко. Почти у дома.
Михаил старался шутить. Покружил жену по комнате, потом пошел умываться. Надя понимала, что работа у мужа особая, и поэтому не расспрашивала.
Но есть смысл рассказать читателю перипетии минувшей ночи.
Пять дней назад в отделении получили письмо без подписи. В нем сообщалось, что нынче в три часа ночи некие люди будут грабить склад артели. Кто именно - неизвестно, аноним не назвал их фамилии. Такие предупреждения за последнее время были нередки, хорошие люди помогали милиции.
И вот вчера, как только стемнело, оперативники заняли места наблюдения.
Сидели долго, клонило в сон, а воров все нет и нет. С Вязовым был участковый Трусов. С ним не особенно поговоришь - стеснительный парень. Посмотрят в окно и опять закуривают. Продымили всю комнату, в горле от табака горько, глаза слипаются, мышцы обмякли, а воров все нет.
Стряхнул Михаил с себя дрему и стал думать о Наде. Знал, что сидит она у окна и смотрит на те же звезды, что и он, на тот же бездонный ночной небосвод и слушает свое сердце, как слушал и он свое, и грустно ей …
Затихал звон трамваев, реже и реже шуршали машины, стучали каблуки на тротуарах. Улица выбеливалась, рассвет стирал крапинки звезд, и небо посветлело, зарумянилось. А воров не видно.
Делать нечего - поехали в отделение. И не успели переступить порог дежурной комнаты, как навстречу кинулся дежурный, подал Вязову записку и сказал:
- Пять минут назад подбросил в окно мальчишка и убежал … «А склад-то все равно ограбили, хоть вы и караулили,- писал мальчишка.-Наверное, среди вас есть предатель». И опять без подписи. Вот чертенок! Подошел начальник отделения капитан Акрамов, прочитал записку, посмотрел на Вязова. Михаил понял его немой вопрос: «Правду пишет или нет?», пожал плечами и побежал к машине. Капитан - за ним.
Ехали молча. Мучительно думали: воры надули или какой-то мальчишка смеется над ними? Трудно сознаваться в собственном промахе.
Приехали. Сторож уже проснулся и преспокойно сидел на скамье недалеко от больших ворот склада. На воротах - три огромных замка. Один из них завернут в тряпку и опечатан. Рядом со сторожем прислонена к стене старая берданка. Вязов осмотрел оружие - вычищено. Сторож, должно быть, старый вояка, держал оружие в чистоте. Капитан спросил, все ли в порядке.
- А что ему сделается?- старик прищурился и погладил давно небритую щеку. Внешне он смахивал на деда Щукаря: хитрым прищуром глаз, щуплой фигурой.- Стены вон какие, танком не прошибешь, а на дверях замки - захочешь - не сломаешь. Закрыто намертво,- ответил старик и засмеялся неожиданно белозубо.
- И давно вы здесь сторожем работаете?- спросил капитан.
Давненько, одиннадцатый годок пошел.
- И ничего не случалось?
Все шито-крыто,- опять засмеялся старик.
Разговор разговором, а проверить надо. Пошли. Стены склада, действительно, были фундаментальные, как в крепости, какой-то купец еще, наверное, строил. Одну стену осмотрели, другую, третью, крышу черепичную - никаких признаков взлома. Что ж, обманул мальчишка? Постояли, подумали. Капитан окутывался дымом папиросы, щурился. Сторож потоптался около и ушел на свое место, к воротам.
- Надо бы сказать сторожу, пусть не болтает о нашем приезде,-сказал Вязов.
Капитан вдруг спросил:
- А что это за дувальчик?- и показал на глиняный забор, старый, полу обрушенный, закрывающий часть стены склада.
Подошли и увидели: между дувалом и стеной узкий проход, забросанный сухими ветками арчи. Вроде свалка. Но Вязов обратил внимание капитана на массу свежих следов, ведущих в этот закоулок. Оба - ясно -насторожились. Место здесь пустынное, переулочек глухой. Капитан осторожно продвинулся в промежуток между стеной склада и дувалом, приподнял хворост, и они сразу увидели измазанного в грязи крепко спящего пьяного человека. И свежий лаз. Подкоп сделан был аккуратненько. Грабители всю лишнюю землю вынесли.
Капитан быстро опустил хворост и отошел от дувала. Возникли вопросы: откуда взялся этот человек и почему неизвестный корреспондент не упомянул в письме о подкопе?
- А сторож-то за нами подсматривает, товарищ капитан,- сказал Вязов, заметив за углом лохматую шапку.
- Любопытный подобен барану,- проговорил капитан и тут же посерьезнел.- Я полагаю, нам сейчас нельзя поднимать шума. Установим наблюдение до открытия склада, посмотрим, какой чай начнет пить заведующий по приходе на работу: зеленый или черный, узнаем, плов ел вчера этот начальник или пьет на голодный желудок.
Капитан Акрамов - проницательный человек. Иногда он распознавал людей по каким-то странным привычкам и очень редко ошибался.
Михаил с ним работал мало, но уже начинал привыкать к его иносказательному языку. В детстве он общался с чабанами, и в его лексиконе часто встречались поговорки о животных, сравнения с ними, с их привычками. Работники милиции отошли от склада, размышляя, видел ли сторож или не видел как подходил к лазу капитан. Капитан уехал в отделение, а Михаил ушел довольно далеко, но устроился так, что ему был виден подход к подкопу.
До девяти часов - это время открытия склада - у полуразрушенного дувала никто не появлялся.
От нечего делать Михаил строил догадки: кто таков мальчишка, сообщивший об ограблении? Может быть, у преступника есть честный сын, но он боится отца и не решился написать свое имя? Такое бывает. А - может, хороший парнишка попал в воровскую компанию? Не связано ли это дело с Павлом Окороковым?
В пять минут десятого у задней стены склада появился сторож, за ним, переваливаясь, шагал толстый человек в тюбетейке, в шелковой вышитой рубашке и в сером костюме. Они двигались медленно, внимательно оглядывая стену. Теперь Михаилу надо было оценивать каждый их жест. Первый вопрос, на который следовало ответить, был такой: почему они оглядывают стену? Ответов напрашивалось два: они и не подозревают о том, что склад ограблен, и лишь выясняют, зачем сюда наведывались работники милиции (сторож, конечно же, об этом рассказал), или же делают вид, будто бы не знают, каким путем в склад забрались воры. Дойдут ли они до подкопа? Как станут вести себя, обнаружив его?
До подкопа они дошли. Человек в тюбетейке приподнял хворост, суматошно отпрянул. Сторож как-то нелепо засуетился, поспешно, мелкими шажками отбежал. Михаил вглядывался в толстяка и старался понять: искренне переживает он или играет роль ошеломленного человека? Толстяк и сторож, размахивая руками, о чем-то поговорили, затем торопливо ушли.
Вскоре из отделения