Англии обратно в католицизм. Он был умным, тонким человеком, и его книгу запретили в Англии. Стареющая королева ненавидела любое обсуждение преемственности. Конечно, у неё не было прямого наследника, и большинство людей в 1590-х годах предполагали, что её преемником станет протестант Яков VI Шотландский (он был правнуком Генриха VII и действительно унаследовал трон Елизаветы), но королева упрямо отказывалась назвать наследником его или кого-то другого. Стоило только ей назвать наследника, как власть начала бы утекать из её рук, поскольку придворные станут искать одобрение и покровительство следующего монарха.

Орфография в списке исполнителей (Ипполита, Лизандр и т. д.) отличается от привычного сегодняшнего написания, имена представлены как в изданиях ин-кварто и фолио. Я использовал более современные версии, кроме случаев, когда роман цитирует текст эпохи Уильяма Шекспира, или, как он когда-то писал своё имя, Шакспира. Существуют шесть сохранившихся подписей Уильяма Шекспира, все они отличаются друг от друга, и ни одна из них не произносится как Шекспир!

Предположение, что Шекспир написал интерлюдию под названием «Дидона и Акербант» — полностью выдумка, но упоминание, что Шекспир работал школьным учителем до переезда в Лондон не лишено оснований. Джон Обри, антиквар и сплетник семнадцатого века, которого обычно считают столь же ненадёжным, как и забавным, написал в своей книге «Краткие биографии», что Шекспир «в молодые годы был сельским учителем», а на полях манускрипта пометил, что получил эти сведения от мистера Бистона. Мистер Бистон — это Уильям Бистон, человек с несколько сомнительной репутацией, владелец театра и сын Кристофера Бистона, который вместе с Шекспиром был актёром в труппе «слуг лорда-камергера». Период между 1585 и 1592 годами часто называют «потерянными годами», потому что у нас нет записей о деятельности Шекспира в это время, но ссылка Обри на мистера Бистона открывает заманчивую перспективу, что, возможно, воспоминания вполне точные.

Некоторые читатели могут возразить против изображения Уильяма Шекспира как человека, с готовностью применяющего насилие, но через год после вымышленных событий романа «Безумен род людской», судьями графства Суррей ему было предписано сохранять мир. Эпизод окутан тайной, но в ноябре 1596 года человек по имени Уильям Уэйт получил приказ о наложении ареста (аналогично судебному запрету), выпущенный против Уильяма Шекспира, Фрэнсиса Лэнгли (из театра «Лебедь») и двух женщин, Дороти Соер и Энн Ли. Уэйт утверждал, что он подвергся нападению и боялся за свою жизнь. Уэйт, судя по другим сохранившимся документам, тоже не святой, но подобное таинственное событие напоминает о том, что театры эпохи Тюдоров и якобинского Лондона лежали очень близко к миру преступников и борделям.

Разговор Сильвии о рыцаре-крестоносце и драконе — это отсылка к крупной, незавершённой эпической поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей». Спенсер был отдалённо связан с Элизабет Спенсер, баронессой Хансдон, которая была замужем за сэром Джорджем Кэри, сыном лорда-камергера и матерью Элизабет Кэри, невесты. Элизабет Спенсер была известной покровительницей искусств, и не исключено, что она с энтузиазмом восприняла первую постановку пьесы «Сон в летнюю ночь». Эмилия, кратко упомянутая в главе одиннадцать, это Эмилия Ланье, которая долгое время была любовницей лорда Хансдона.

Она была дочерью придворного музыканта из Италии и на сорок пять лет моложе лорда-камергера.

Забеременев от лорда Хансдона, она получила щедрое вознаграждение и вышла замуж за своего двоюродного брата. Некоторые учёные считают, что Эмилия Ланье и есть та «смуглая дама» из сонетов Шекспира.

В 1577 году, вскоре после постройки «Театра», было опубликовано послание преподобного Иоанна Нортбрука, «Трактат против игры в кости, танцев, пьес, интерлюдий и другого праздного времяпровождения», и это одна из самых ранних атак пуритан на театры.

Выдержки, которые я цитирую в главе восьмой, были отредактированы и укорочены, но показывают сущность успешной кампании по закрытию лондонских театров. Х.Л. Менкен дал такое определение пуританам: это те, «кого преследует страх, что кто-то где-то может быть счастлив», и чем больше счастья давали театры, тем более опасными становились атаки пуританских проповедников. Как объявил с кафедры преподобный Нортбрук «причина чумы — это грех... а причина греха — это пьесы, поэтому причиной чумы являются пьесы». В 1594 году лорд-мэр Лондона Джон Спенсер попытался убедить Тайный совет закрыть все театры, описывая их как «развращенные и нечестивые», не содержащие ничего, кроме «нечистых басней, распутных выдумок... и тому подобного».

Он описывает театры как «места встречи всех бродяг и бесхарактерных людей, шатающихся по городу, воров, конокрадов, блудников, мошенников, жуликов, изменников и других праздных и опасных людей». Победа парламента в гражданской войне в Англии принесла успех этой неустанной кампании, и, к восторгу пуритан, в 1642 году лондонские театры принудительно закрыли, и они оставались закрытыми на протяжении всего периода междуцарствия. Они вновь открылись в 1660 году вместе с восстановлением монархии и, к счастью, с тех пор процветают.

Велись некоторые споры относительно существования режиссёра в театральных труппах конца XVI века. Конечно, тогда его так не называли, слово не стало общеупотребительным до девятнадцатого века, но доказательства, что руководил актёрами и постановкой пьесы один человек, содержатся в тексте «Сон в летнюю ночь».

Питер Пигва репетирует с мастеровыми «Пирама и Фисбу», пьесу внутри пьесы, и ведёт себя как современный режиссёр. Он распределяет роли между актёрами, составляет список реквизита, намечает репетиции, и в акте III, сцене 1, мы видим одну из таких репетиций. Он рассказывает актёрам, когда выходить или уходить, куда двигаться, что говорить и когда. «Да только это ещё рано говорить: это ты отвечаешь Пираму. А ты хочешь всю роль сразу отбарабанить! Пирам, ну что же ты! Ты реплику прозевал; твоя реплика: «Что устали не знает...». Это режиссёрские указания! И это явно описание постановки пьесы ​​в 1595 году. Пигва, конечно, тоже появляется в пьесе, которой он руководит, что решительно говорит о том, что в качестве режиссёра выступал один из главных актеров. Я приписал большую часть руководства вымышленному Алану Расту, но Шекспир, как автор лучших пьес «Театра», часто брал эту роль на себя, особенно в собственных пьесах.

Мы в неоплатном долгу перед Джоном Хемингсом и Генри Конделлом, потому что семь лет спустя после смерти Уильяма Шекспира они выпустили известную книгу,