Украина: государство или страна?
Предисловие
Предложенная книжка — плод многолетних раздумий над трудной судьбой суверенной Украины. Казалось, после развала Советского Союза перед ней открывались радужные перспективы независимого развития. Стартовые условия для этого были одними из лучших на постсоветском пространстве[1]. Но воспользоваться ими мы не сумели. На суверенном марше потеряли 6 млн. человек, разрушили промышленность и сельское хозяйство. Особенно обидно за последнее, кормившее во времена Союза не только Украину, но и другие республики. Только зерна мы производили по одной тонне на человека, чего не имели даже наиболее развитые страны Европы. Но поступила команда к определенному сроку ликвидировать коллективные хозяйства — и все обрушилось. Из экспортера Украина в одночасье превратилась в импортера сельскохозяйственной продукции. И это страна, где сосредоточена почти десятая часть мировых черноземных почв.
Так же, как экономику, разрушили идеологию, традиционные устои жизни, посеяли семена раздора, причем не только между Украиной и Россией, но и между различными частями Украины. Взяли курс на Запад. Точнее, нам его определили, как и развал колхозов. Мы откозыряли и стали настойчиво убеждать самих себя, что альтернативы европейскому выбору у нас нет.
Удивительно, но за шестнадцать суверенных лет, несмотря на то, что вожделенный Запад нисколько не стал нам ближе, мы так и не поумнели. Продолжаем повторять, как ритуальное заклинание, о своем стремлении интегрироваться в цивилизованный Запад. Причем с одинаковым усердием это делают и «оранжевые», и «бело-синие» политики. Возможно, в этом не было бы ничего плохого, если бы не два существенных обстоятельства.
Первое — это цена нашего прозападного курса. Она неимоверно высокая. Это разрыв традиционных, можно сказать, тысячелетних отношений с Россией. Прежде всего политических, но и экономических, научных, культурных. «Никаких союзов и сообществ на Востоке, — заявляют национал-радикалы. — Это помешает нашей интеграции с Западом». Практически ни один из проектов сотрудничества Украины и России, рассматриваемых на моей памяти в Верховной Раде, ими не был поддержан. Когда же парламент принял постановление об одобрении создания Единого Экономического Пространства Украиной, Россией, Белоруссией и Казахстаном, наиболее радикальные из них пообещали, придя к власти, персонально разобраться с предателями украинского народа.
Второе обстоятельство — это нечестность самого Запада. Настойчиво подталкивая Украину к разрыву с Россией, убаюкивая наших «оранжевых» деятелей баснями об «исключительной европейскости Украины» и ее естественном месте в семье европейских народов, брать нас туда не спешат. Сравнительно недавно обо всем этом нам рассказывал «большой друг Украины»
Збигнев Бжезинский. Правда, при этом заметил, что никто нас в Европу приглашать не будет в ближайшие 10—20 лет. Пока что цивилизуйтесь сами, а уже потом, возможно, ваши мечты и осуществятся. Важно, чтобы вы сделали правильный стратегический выбор.
Получается не очень порядочно: «С Россией не сближайтесь, а в Европу мы вас пока что не можем взять». А как же тогда нам жить сегодня? Ни господин Бжезинский, ни другие «доброхоты» Украины над этим вообще не задумываются. Да и зачем им об этом думать? Это нам надо думать, чтобы не оказаться в конечном итоге у разбитого корыта. А тенденции развития европейских экономических связей свидетельствуют о реальности такой перспективы.
Отказавшись от тройственного газотранспортного консорциума (Украина, Россия и Германия), Украина стимулировала Россию и другие заинтересованные страны строить газотранспортные системы в обход Украины. Наиболее радикальные недруги России, когда велись переговоры о консорциуме, увидели в этом сдачу позиций Украины. Помнится, обзывали Президента Л. Д. Кучму последними словами, обвиняли в том, что такое решение несовместимо с курсом Украины на европейскую интеграцию.
Но это чудовищное заблуждение. Все как раз наоборот. И Л. Д. Кучма это чувствовал. Отказ от консорциума отдаляет нас от Европы. Предоставляя свои транспортные системы для прокачки газа и нефти в ту же Европу, а тем более расширяя их на кооперативных началах, Украина стала бы крупным ее экономическим партнером на многие десятилетия вперед. Естественно, и России тоже. Но именно этого и не приемлют ортодоксальные евроинтеграторы, уподобляясь известному животному, жалящему самого себя.
Для меня, как, думаю, и для большинства здравомыслящих людей, не ослепленных антироссийским дурманом, совершенно очевидно, что лучшее будущее Украины невозможно построить на конфронтации с Россией. Это безнадежно тупиковый путь. С него рано или поздно придется сойти. Разумеется, лучше раньше, чтобы экономические потери не стали для Украины необратимыми.
Возможно, антируссизм наших национальноозабоченных политиков не был бы столь радикальным, если бы его не раскручивал мощный пропагандистский маховик. Подавляющее большинство средств массовой информации с усердием, достойным лучшего применения, выискивает в нашей общей истории компроматы на Россию. Во всем виновата она, и она же за все ответственна. И за зверства Меншикова в Батурине, и за «нашествие орд» Муравьева, и за голодомор 1932—1933 гг. И ни слова о своих грехах, коих тоже достаточно и которыми тоже не можем гордиться. Зверствам Меншикова предшествовали такие же зверства Сагайдачного в Подмосковье. Орды Муравьева уравновешиваются ордами немцев, приглашенных национал-патриотами в Украину. Действительно, были трагической жертвой голодомора, но ведь и палачом тоже. Вчитайтесь в архивные документы того времени — и вы увидите, что продразверстными комиссарами в Украине были не только «Ивановы» и даже не столько они, сколько «Иваненки».
Только скудоумным недомыслием можно объяснить обвинение России и в том, что она как правопреемница Советского Союза должна отвечать за «предательский» пакт «Молотова — Риббентропа» и другие предвоенные и послевоенные соглашения. Такое наше поведение не только исторически ущербно, но и по-человечески безнравственно. Ведь если нынешняя Украина не считает себя преемницей Советского Союза и всячески дистанцируется от всего содеянного им, тогда она ставит под сомнение и легитимность своего нынешнего статуса. Если не государственного, то определенно территориального.
При таком отношении к истории моральным был бы отказ от несправедливых имперских приобретений и возврат в этноисторические границы. А то не очень порядочно получается: