консилиум. Оба сошлись в диагнозе: «После грандиозного поражения во Вьетнаме внешнеполитическая иерархия США, руководившая внешней политикой страны после второй мировой войны, испытала своего рода потерю самообладания»3. Аналогичный феномен констатировал и один из ведущих буржуазных идеологов США — Д. Белл. В своей книге «Противоречия капитализма в сфере культуры» он писал, что в США происходит «потеря самообладания со стороны властвующей элиты». По прогнозу Д. Белла, в ближайшие 10–20 лет следует ожидать «углубления кризиса политического порядка и развала присущей Западу партийной системы»4.
Подводя предварительные итоги 70-х годов, президент-демократ Дж. Картер, относя сказанное главным образом на счет своих предшественников-республиканцев, в декабре 1978 г. заявил: «Мы прожили тяжелое десятилетие — трагическую войну за границей и глубокий раскол дома, миллионы безработных и самую высокую инфляцию со времен гражданской войны, незаконные вторжения в дома и подслушивание, подрыв прежнего доверия граждан к государственному правлению». В июле 1979 г. Дж. Картер признал: «Большинство американцев не верит, что последующие пять лет будут лучше, чем предыдущее пятилетие. Две трети нашего народа даже не голосует. Производительность труда американских рабочих падает. Растет неуважение к государственной власти. Разрыв между гражданами США и правительством никогда не был столь значительным, как сейчас»5.
Все это отражало — хотя далеко не полностью — бесспорные реальности современного американского капитализма. Особую остроту усилению внутреннего неблагополучия в США в 70-х годах придавало то, что кризисные процессы в американском обществе протекали в условиях дальнейшего относительного сокращения роли и возможностей США в качестве главной силы современного империализма. Поэтому в Вашингтоне все тревожнее следили за динамикой противоборства противоположных социальных систем, все нервознее реагировали на тенденции мирового развития, прежде всего на успехи СССР и социалистического содружества. Поэтому правящие круги США все больше заботило — что же происходит в их тылах.
В 70-е годы американский империализм шагнул через нелегкий порог экономического кризиса 1969–1971 гг. Лишь в 1972 г. послекризисная депрессия перешла в оживление. А далее, с конца 1973 г., разразился новый экономический кризис, оказавшийся самым глубоким после «великой депрессии» 30-х годов. С июня 1974 г. по март 1975 г. промышленное производство упало более чем на 11 %, а темпы инфляции достигли 12 %. Из этого кризиса экономика США вышла примерно к началу 1977 г. Но уже в 1979 г. наметились признаки нового экономического спада: во втором полугодии индекс промышленного производства находился уже на кризисном уровне. На таком общем экономическом фоне и происходило обострение других социально-экономических проблем США. Чередование экономических кризисов и спадов через недолгие фазы оживления зримо раскрывало ненадежность опоры правящих кругов страны на костыль государственного регулирования экономики. Если раньше правящие администрации, варьируя методы этого регулирования в целях обеспечения экономического роста, старались выбирать в зависимости от обстановки меньшее из двух зол — рост безработицы или рост инфляции, то в 70-х годах они потерпели провал. Между тем Вашингтон испробовал, в сущности, все имеющиеся рецепты, причем в самых различных дозировках: и налоговую, и кредитную политику, и политику цен, и регулирование спроса посредством государственных расходов, в том числе военного потребления. Обострение циклических противоречий американского капитализма привело к значительному снижению темпов прироста промышленного производства. По сравнению, например, с периодом 1951–1973 гг. эти темпы в 1974–1978 гг. сократились почти вдвое, составив 2,3 %. Темпы инфляции в США в течение 70-х годов в 3 раза превысили ее темпы в 60-х годах. Более того, если к началу 1980 г. темпы роста инфляции достигли 13 % и многим в США казалось, что это предел, то вскоре оказались опровергнутыми наихудшие прогнозы. В марте — апреле индекс роста цен, превысив 18 %, достиг самого высокого уровня в истории США послевоенного периода. Инфляция закрепляла в американском обществе настроения массово го недовольства, усиливала политическую неустойчивость, вела к дальнейшему обострению отношений между широкими слоями трудового народа и монополистической буржуазией. Безработица, среднегодовой уровень которой в 60-х годах составлял 4,8 %, достигла в 70-х годах среднегодового уровня 6,2 %6. Дефицит государственного бюджета, который в период 1946–1970 гг. лишь трижды превышал 10 млрд. долл., в 70-х годах составил в совокупности более 320 млрд. долл.7 В США выявился еще один новый процесс, вызывающий растущую тревогу правящих кругов страны, — резкое падение темпов роста производительности труда в экономике. В 1973–1978 гг. рост производительности был почти в 3 раза меньше по сравнению с периодом 1960–1973 гг. Темпы инфляции усугубляло резкое удорожание стоимости импортируемой нефти, так называемый «энергетический кризис». Если в 1972 г. импортированная нефть обошлась США в 4,7 млрд. долл., то в 1979 г. ее стоимость приближалась к 60 млрд. долл. Возросшую стоимость нефтепродуктов монополии полностью переложили на плечи трудящихся. Они не раз умышленно сокращали добычу и переработку нефти в самих США, искусственно вызывая нехватку нефтепродуктов. В июле 1979 г. стало известно, что нефтяные монополии используют производственные мощности всего на 82 %. А когда цены на нефтепродукты возросли до уровня, которого добивались монополии, нефтеперерабатывающие заводы США снова заработали в прежнем режиме. Только с января по сентябрь 1979 г. прибыли «Мобил ойл» (после вычета налогов) возросли на 81 %. «Тексако» — на 119, «Стандард ойл оф Огайо» — на 157 %. В среднем прибыли нефтяных монополий США более чем в 3 раза превышали теперь прибыли других компаний. Неслыханное обогащение бизнеса оплачивали, понятно, прежде всего трудящиеся страны. За стоимостью бензина американцы теперь следили, как за сводкой погоды. Небывалую остроту в Соединенных Штатах приобрела проблема налогообложения. Если в 1966–1976 гг. общая сумма налогов, взимаемых с американцев, увеличилась примерно в 2 раза, то во второй половине 70-х годов рост налогов стал еще стремительнее. В июле 1978 г. произошло событие, всколыхнувшее всю страну, — так называемый «налоговый бунт» в штате Калифорния. Население штата, возмущенное налоговым прессом, подавляющим большинством
Лавина экономического и социального неблагополучия
В 70-е годы американский империализм шагнул через нелегкий порог экономического кризиса 1969–1971 гг. Лишь в 1972 г. послекризисная депрессия перешла в оживление. А далее, с конца 1973 г., разразился новый экономический кризис, оказавшийся самым глубоким после «великой депрессии» 30-х годов. С июня 1974 г. по март 1975 г. промышленное производство упало более чем на 11 %, а темпы инфляции достигли 12 %. Из этого кризиса экономика США вышла примерно к началу 1977 г. Но уже в 1979 г. наметились признаки нового экономического спада: во втором полугодии индекс промышленного производства находился уже на кризисном уровне. На таком общем экономическом фоне и происходило обострение других социально-экономических проблем США. Чередование экономических кризисов и спадов через недолгие фазы оживления зримо раскрывало ненадежность опоры правящих кругов страны на костыль государственного регулирования экономики. Если раньше правящие администрации, варьируя методы этого регулирования в целях обеспечения экономического роста, старались выбирать в зависимости от обстановки меньшее из двух зол — рост безработицы или рост инфляции, то в 70-х годах они потерпели провал. Между тем Вашингтон испробовал, в сущности, все имеющиеся рецепты, причем в самых различных дозировках: и налоговую, и кредитную политику, и политику цен, и регулирование спроса посредством государственных расходов, в том числе военного потребления. Обострение циклических противоречий американского капитализма привело к значительному снижению темпов прироста промышленного производства. По сравнению, например, с периодом 1951–1973 гг. эти темпы в 1974–1978 гг. сократились почти вдвое, составив 2,3 %. Темпы инфляции в США в течение 70-х годов в 3 раза превысили ее темпы в 60-х годах. Более того, если к началу 1980 г. темпы роста инфляции достигли 13 % и многим в США казалось, что это предел, то вскоре оказались опровергнутыми наихудшие прогнозы. В марте — апреле индекс роста цен, превысив 18 %, достиг самого высокого уровня в истории США послевоенного периода. Инфляция закрепляла в американском обществе настроения массово го недовольства, усиливала политическую неустойчивость, вела к дальнейшему обострению отношений между широкими слоями трудового народа и монополистической буржуазией. Безработица, среднегодовой уровень которой в 60-х годах составлял 4,8 %, достигла в 70-х годах среднегодового уровня 6,2 %6. Дефицит государственного бюджета, который в период 1946–1970 гг. лишь трижды превышал 10 млрд. долл., в 70-х годах составил в совокупности более 320 млрд. долл.7 В США выявился еще один новый процесс, вызывающий растущую тревогу правящих кругов страны, — резкое падение темпов роста производительности труда в экономике. В 1973–1978 гг. рост производительности был почти в 3 раза меньше по сравнению с периодом 1960–1973 гг. Темпы инфляции усугубляло резкое удорожание стоимости импортируемой нефти, так называемый «энергетический кризис». Если в 1972 г. импортированная нефть обошлась США в 4,7 млрд. долл., то в 1979 г. ее стоимость приближалась к 60 млрд. долл. Возросшую стоимость нефтепродуктов монополии полностью переложили на плечи трудящихся. Они не раз умышленно сокращали добычу и переработку нефти в самих США, искусственно вызывая нехватку нефтепродуктов. В июле 1979 г. стало известно, что нефтяные монополии используют производственные мощности всего на 82 %. А когда цены на нефтепродукты возросли до уровня, которого добивались монополии, нефтеперерабатывающие заводы США снова заработали в прежнем режиме. Только с января по сентябрь 1979 г. прибыли «Мобил ойл» (после вычета налогов) возросли на 81 %. «Тексако» — на 119, «Стандард ойл оф Огайо» — на 157 %. В среднем прибыли нефтяных монополий США более чем в 3 раза превышали теперь прибыли других компаний. Неслыханное обогащение бизнеса оплачивали, понятно, прежде всего трудящиеся страны. За стоимостью бензина американцы теперь следили, как за сводкой погоды. Небывалую остроту в Соединенных Штатах приобрела проблема налогообложения. Если в 1966–1976 гг. общая сумма налогов, взимаемых с американцев, увеличилась примерно в 2 раза, то во второй половине 70-х годов рост налогов стал еще стремительнее. В июле 1978 г. произошло событие, всколыхнувшее всю страну, — так называемый «налоговый бунт» в штате Калифорния. Население штата, возмущенное налоговым прессом, подавляющим большинством