прости. И все-таки, может, что-то тебя волнует? У тебя завелись смертельные враги?

— Да какие враги, так отребье, о них даже вспоминать лень, — вздохнула девочка.

Они еще пару минут помолчали, потом папа сказал:

— Ну, постарайся заснуть, дочка. Ты же у меня Вика, Виктория, твое призвание — побеждать.

— Знаю, пап, — невесело улыбнулась девочка. — Но как победить бессонницу?

Папа вздохнул и поплелся на кухню, накапал в кружку корвалола, или что там еще пьют в таких случаях, и вернулся в комнату. Вика проглотила пряную жидкость и расслабленно растянулась на кровати, а папа укрыл ее одеялом, присел рядом, стал гладить по голове и полушутя напевать совсем детскую колыбельную. Это была у них такая молчаливая договоренность. — дочка по правилам игры должна была немедленно уснуть, как в раннем детстве, а папа — довольный возвратиться на свою кровать. И Вика усердно притворялась спящей — нельзя же, чтобы единственный близкий человек страдал из-за нее весь остаток ночи. Но уснуть взаправду никак не удавалось, до самого утра ее преследовали непрошенные мысли, непонятные догадки, какая-то чехарда заводилась в голове. Может быть, как-то и спалось, только сама девочка этого не замечала, и утром вставала с постели совершенно разбитой.

Так случилось и на этот раз. Только благодаря своей тренированной воле и характеру победителя, Вика смогла подняться с постели и переодеться. Когда она пришла к завтраку, папа невольно рассмеялся — выяснилось, что все лицо у нее разукрашено зубной пастой, как у клоуна. Ну да, заснула со щеткой во рту и макнулась лицом в раковину. И теперь, за столом, тоже клевала носом.

— Вик, ну, может, к врачу сходим, а? — неуверенно предложил папа. — Там, к психотерапевту…

— Вот еще! — сразу пришла в себя девочка. — Ты сам-то любишь по врачам таскаться?

— Верно, — кивнул папа. — Ну, ты уж, хотя бы, на улице осторожней, под машину не попади. И в кружке держись, чтобы конь тебя не сбросил.

— Скажешь тоже! — воскликнула Вика. — Ты же знаешь, меня все кони любят, еще ни один не сбрасывал.

Это было сущей правдой. За все те долгие годы, что она занималась в конном кружке, с ней не случилось ничего опасного для жизни. То есть, конечно, поначалу все тело болело нестерпимо, но это лишь от непривычных нагрузок, а вовсе не по вине лошади.

Кружок находился на окраине их небольшого городка, в поселке Валерьяновка. Организовал его старый казак, есаул Петр Леонидович Маховик. Там занимались ребята со всего города и его окрестностей, причем совершенно бесплатно. С кормом для лошадей помогала городская администрация, а чинили сбрую и ухаживали за скакунами сами ученики. Петр Леонидович не получал за тренерскую работу никакого вознаграждения. Он считал, что главное — с помощью кружка спасать ребят от ужасов современной жизни — наркомании, токсикомании, игромании и прочего — и этого ему было вполне достаточно для счастья. Несколько раз на него пытались наехать различные богачи, зарившиеся на занимаемый конюшней клочок земли, но тут ему на помощь приходил Викин папа, писавший разоблачительные статьи в своей газете.

Впрочем, Вика была первой ученицей кружка вовсе не поэтому, а благодаря своему упорству, терпению и ловкости. Она беспрекословно подчинялась приказам тренера, выполняла именно столько упражнений, сколько требовалось, усердно убирала стойло, чистила коней и даже понемногу занималась с младшими. А уж взлетевши в седло, она и впрямь будто бы превращалась в кентаврицу — любой конь слушался ее настолько легко, словно читал мысли всадницы, словно всеми его движениями руководил не его собственный, а только ее мозг. Кстати, Вика была единственной девчонкой в кружке за все время его существования, но никому не приходило в голову ни считать ее слабым полом, ни, тем более, влюбиться. Она была равным товарищем среди равных.

В том, кем стать в жизни, Вика не сомневалась ни минуты. Она твердо решила, что ее профессия будет связана с лошадьми. Правда, в современной России таких специальностей найдется не слишком много. То ли дело, на Диком Западе! Там еще в незапамятные времена вместе с ковбоями появились и ковгёрлы — девушки, не уступавшие парням в ловкости, в смелости и в меткости. Конечно, их было не так много, как ковбоев, но все же, довольно заметное количество. Почему-то в России мало кто о них знает, а Вика лазила по интернету и нашла даже специальные сайты на английском, посвященные им.

Родилась бы она сама за океаном — так бы и носила всю жизнь ковбойскую шляпу и пояс с двумя кобурами. Так бы и кидала лассо, валила наземь самых непокорных мустангов и сама объезжала их, так бы и пасла верхом бесконечные стада на ранчо. Да только вот не судьба, тем более, что мустанги в наших краях не водятся.

Ну и не беда, что-нибудь, найдется. Правда, когда все приближался и приближался выпускной класс, пришлось всерьез задуматься, куда пойти учиться дальше, Вика слегка растерялась. Где сейчас у нас нужны лошади? Раньше хоть в деревнях возили телеги с молоком, а теперь и там их почти не встретишь.

Может быть, стать профессиональной спортсменкой? Но как-то ее это не прельщало. Ведь спорт — это все-таки не профессия, он важен лишь для собственного здоровья, а окружающим от него пользы никакой. А может быть, стать наездницей в цирке? Уж там-то такая ловкость нужна, какая в других местах и не снилась. Но потом девочка поняла, что цирк — это тоже не для нее. Там же придется щеголять в каком-то блестящем купальнике, выставив на всеобщее обозрение слишком много открытого тела. А на лбу у твоего коня будут болтаться какие-то дурацкие перья. Словом, цирк он и есть цирк. Лучше уж сразу пойти в клоуны.

Как вдруг, когда они с папой в майские праздники сидели на диване, прижавшись друг к другу, словно в раннем детстве, и смотрели старый добрый фильм про Неуловимых Мстителей, Вику осенило. В который раз пересматривая свою любимую сцену, где бесстрашная Ксанка умудряется спрыгнуть вместе с конем с идущего поезда, а после долго преследует врага по барханам, девочка все поняла. Кино — вот где ее жизненное призвание!

О нет, конечно же, ее не привлекала профессия актрисы, она вовсе не метила в этот гадючник с его гламуром и бесконечными скандалами. Даже слава ее не манила своими золотыми лучами. Наоборот, девочка решила стать самым незаметным существом в кино, и все-таки, очень часто, самым необходимым.

Распираемая чувствами, Вика крепко обняла отца, изо всех сил чмокнула его в уже немного заросшую к вечеру щеку, слегка уколов губы, и воскликнула:

— Папа, я стану каскадёром! Конным каскадёром, понимаешь?

И папа так же крепко обнял дочку, без слов давая