сайетскими кхаями Аргакх Идун. Не думал я, еще совсем недавно не думал, что доведется встретиться снова, прекрасно знал, что не смогу смотреть ему в глаза. Ему, и Нарке.
— Здравствуй, Идун, — ох, как не легко дались мне эти слова.
Кенек недоверчиво щурится, совсем как Роин только что, вглядывается, потом берет у сына дрожащей рукой лампадку и ковыляет ко мне. Боги! Я бы и не узнал его!
— Олинар? Олинар Атрокс?
Собственное илойское имя режет слух, пальцы сжимаются до хруста.
Нет, я никогда не представлял эту встречу, не хотел думать…
— Зачем пришел? — сухо потребовал Кенек.
Зачем? Знать бы самому. Но столько времени быть рядом и не прийти…
— Лин! — отчаянный женский крик, я даже не сразу понял откуда. Нарка неслась ко мне, забыв обо всем. Счастливая.
Резко остановилась в двух шагах, замерла, словно налетела на невидимую стену. Смешалась. Прерывисто дыша и заламывая руки, она тоже не знала как теперь быть, но я видел в ее глазах — она меня простила. Я не выдержал, улыбнулся в ответ, и в ее глазах заблестели слезы. Нарка… Совсем не изменилась с тех пор. Или нет, изменилась, похорошела, из маленькой, угловатой, нескладной девчонки превратилась в красивую статную женщину. Ну и пусть взрослый сын сердито сопит за ее плечом, для меня она…
Не для меня, давно не для меня.
Мы с ней — чужие люди. Она давно простила, это я себе простить никак не мог.
— Да что вы стоите-то! — Нарка опомнилась, всплеснула руками, — а ну, проходи в дом. Сейчас я вам ужин соберу…
Кенек тяжело вздохнул, качая головой.
— Выйдем, на пару слов.
Нарка вздрогнула, вытянулась, закусила губы, понимая — что за разговор. Но возражать не стала.
И переступив порог… я не успел даже понять, что произошло, как оказался на земле. Несколько секунд я просто лежал, не в состоянии даже дышать, не чувствовал, не видел ничего, потом отошло. Я чуть приподнялся, сплевывая кровь. Челюсть болела, словно ее разнесло на части — потрогал, вроде ничего, зубы целы, только кровищи полно. Рядом стоит ухмыляющийся Кенек.
— Прости, — говорит он. — Давно хотел.
Да, есть за что.
— Зачем ты пришел, Лин?
Щурится, смотрит в глаза. Ждет. Зачем пришел? Говорить неудобно, вся челюсть болит, я кое-как утираю рукавом кровь. Поговорить, объяснить… Нет, оправдываться я не умею. Не выходит. Слова встают поперек горла.
— Как вы тут, Идун?
Он усмехается, глядя мне в глаза.
— Да живем, как все… Корова, вон, вчера отелилась…
И очень долго молчит.
— А ты наместник сейчас, значит?
Я киваю.
— И Самат свой взял?
Киваю снова.
— Ну и как? Доволен?
— Доволен, — говорю я, кровь тонкой струйкой бежит по подбородку. — У меня дом, жена и трое детей.
Он вздыхает, поворачивается, собираясь уйти.
— Я еду с Косаком, — говорит вдруг.
— Ты?
— Да, Лин. Я давно научился держать меч левой рукой, пристегнув на правую щит. Неужели ты думаешь, что в семнадцать лет я мог просто бросить все и уйти? Да, я уже не молод, то зато и опыта тоже не мало. Я поеду. Я не смогу остаться в стороне. Мы встретимся… там.
И чуть помедлив добавил, совсем тихо.
— И Роин едет тоже…
Я смотрел на них… и больше всего боялся, что выиграю снова. Что победа в этой войне будет за мной. Я принес Илою столько побед, и сейчас, по привычке, принесу еще одну… Пять легионов — я и не думал, что мне достанется столько! Больше тридцати тысяч солдат. Я сумел заставить себя не думать об этом, просто делать все, что должен, спокойно, по порядку, с холодной головой. Я решил вообще ни о чем не думать, не заглядывать в будущее даже на день — иначе сойду с ума. Даже на час. Будет как будет. Вместе с легионами приехал Марк. Впервые не на штабной должности, а военным трибуном, впервые вместе со мной… Илой ведет много войн, и Марк всегда находил предлог оказаться от меня подальше, жаль, что не теперь… Аттиан послал его? Думаю, мне так и не узнать. Марк старательно не смотрел в мою сторону, обращался только по важному делу, всегда подчеркнуто-почтительно и официально. На солдат же он орал не хуже центурионов, не скупясь на крепкие слова. В бою был грозен, жесток и страшен — никогда не думал, что увижу его таким… Наши войска шли по степи почти не встречая сопротивления, кхаи снимались с мест и уходили так быстро, как только могли, не желая связываться с нами. А мы шли прямиком к Озерам, прекрасно зная, что основные силы соберутся там.
Молний не было, чистое, лазурное небо сияло над головой. Я вглядывался в него едва ли не с надеждой, но нет. Не было молний. Сегодня, впервые за все эти годы, я пристегнул к поясу не короткий илойский меч, а ургашскую саблю. Ту самую. Будь верен. Буду. До конца. Последнего вздоха. Уже скоро… Я давно сделал выбор. И слишком стар, чтоб его менять. Вся моя жизнь прошла под этими знаменами. Я буду честно сражаться в этой войне! Мои люди у меня за спиной — они всегда верили мне, всегда шли за мной. Могу ли я предать Дэнтера? Могу ли я предать Гая, мальчишку, который едва ли не молится на меня… сегодня снова поведу их в бой. Я уже видел, как вдали строятся войска. Кхайские, микойские… да, они решили выступить на одной стороне, против меня. Я ждал лишь ургатов. И больше всего боялся, что где-то там, в бою, мне придется встретить Кенека лицом к лицу. Как я буду драться против своих? Для них я — враг, и это хорошо! Слава богам! Но они для меня… Пусть лучше молнии — тогда все равно.
Дэнтер подъехал, хотел кажется что-то спросить, но глянул в глаза. И все понял. — Завтра встретимся там, — он кивнул куда-то под ноги, — я найду и во второй раз убью тебя. Я ухмыльнулся ему, кивнул.
Вон там, вдали, две фигуры отделяются от вражеских войск и медленно едут к нам. Одна огромная, почти не человеческая, на таком же огромном иссиня-черном коне, другая совсем маленькая, рядом с ней. Я поехал на встречу. Косак и Индра. Совсем не изменился громовержец. Как я рад ему, кто бы знал! — Уходи, — говорит он. — Не могу, — отвечаю я, пожимая плечами. — Я здесь по приказу сената. — Уходи. Мы не пожалеем никого. Косак рядом с грозным дэвом ухмыляется, он уже победил. — Попробуйте, — я так же ухмыляюсь в ответ, — вам это дорого обойдется. И хорошо понимаю, что если сейчас ударят молнии — мне не выстоять. Никак. И значит я буду сражаться! В полную силу, не боясь выиграть. Выбора уже все равно нет, отступать некуда. Хорошая битва, последняя. Бескрайние поля Орка уже ждут меня, и Дэнтер, не хуже демона, будет поджидать у переправы. Мой выбор сделан много лет назад. Исход предрешен.
И так будет
Мои легионы уходили в степь.Я смотрел на них… и больше всего боялся, что выиграю снова. Что победа в этой войне будет за мной. Я принес Илою столько побед, и сейчас, по привычке, принесу еще одну… Пять легионов — я и не думал, что мне достанется столько! Больше тридцати тысяч солдат. Я сумел заставить себя не думать об этом, просто делать все, что должен, спокойно, по порядку, с холодной головой. Я решил вообще ни о чем не думать, не заглядывать в будущее даже на день — иначе сойду с ума. Даже на час. Будет как будет. Вместе с легионами приехал Марк. Впервые не на штабной должности, а военным трибуном, впервые вместе со мной… Илой ведет много войн, и Марк всегда находил предлог оказаться от меня подальше, жаль, что не теперь… Аттиан послал его? Думаю, мне так и не узнать. Марк старательно не смотрел в мою сторону, обращался только по важному делу, всегда подчеркнуто-почтительно и официально. На солдат же он орал не хуже центурионов, не скупясь на крепкие слова. В бою был грозен, жесток и страшен — никогда не думал, что увижу его таким… Наши войска шли по степи почти не встречая сопротивления, кхаи снимались с мест и уходили так быстро, как только могли, не желая связываться с нами. А мы шли прямиком к Озерам, прекрасно зная, что основные силы соберутся там.
Молний не было, чистое, лазурное небо сияло над головой. Я вглядывался в него едва ли не с надеждой, но нет. Не было молний. Сегодня, впервые за все эти годы, я пристегнул к поясу не короткий илойский меч, а ургашскую саблю. Ту самую. Будь верен. Буду. До конца. Последнего вздоха. Уже скоро… Я давно сделал выбор. И слишком стар, чтоб его менять. Вся моя жизнь прошла под этими знаменами. Я буду честно сражаться в этой войне! Мои люди у меня за спиной — они всегда верили мне, всегда шли за мной. Могу ли я предать Дэнтера? Могу ли я предать Гая, мальчишку, который едва ли не молится на меня… сегодня снова поведу их в бой. Я уже видел, как вдали строятся войска. Кхайские, микойские… да, они решили выступить на одной стороне, против меня. Я ждал лишь ургатов. И больше всего боялся, что где-то там, в бою, мне придется встретить Кенека лицом к лицу. Как я буду драться против своих? Для них я — враг, и это хорошо! Слава богам! Но они для меня… Пусть лучше молнии — тогда все равно.
Дэнтер подъехал, хотел кажется что-то спросить, но глянул в глаза. И все понял. — Завтра встретимся там, — он кивнул куда-то под ноги, — я найду и во второй раз убью тебя. Я ухмыльнулся ему, кивнул.
Вон там, вдали, две фигуры отделяются от вражеских войск и медленно едут к нам. Одна огромная, почти не человеческая, на таком же огромном иссиня-черном коне, другая совсем маленькая, рядом с ней. Я поехал на встречу. Косак и Индра. Совсем не изменился громовержец. Как я рад ему, кто бы знал! — Уходи, — говорит он. — Не могу, — отвечаю я, пожимая плечами. — Я здесь по приказу сената. — Уходи. Мы не пожалеем никого. Косак рядом с грозным дэвом ухмыляется, он уже победил. — Попробуйте, — я так же ухмыляюсь в ответ, — вам это дорого обойдется. И хорошо понимаю, что если сейчас ударят молнии — мне не выстоять. Никак. И значит я буду сражаться! В полную силу, не боясь выиграть. Выбора уже все равно нет, отступать некуда. Хорошая битва, последняя. Бескрайние поля Орка уже ждут меня, и Дэнтер, не хуже демона, будет поджидать у переправы. Мой выбор сделан много лет назад. Исход предрешен.