жалобно… потом громче… ничего не могла с собой поделать. Сидела, рыдала почти в голос. Было страшно.

Шум за дверью, тихий скрип ключа. Я едва не подпрыгнула на месте.

Дверь открылась, на пороге стоял Олег… рослый, крепкий парень… мужчина… удивительно взрослый…

— Женя, — сказал он, — вы заходите, раз уж пришли.

Протянул руку, помог встать. Ноги подгибались.

Проводил на кухню.

Словно во сне.

Обычная трешка — чистенько так, уютно, все сделано с большой любовью… в две комнаты двери плотно закрыты, в третью, большую, распахнута настежь, горит свет… в дверях показалась мать — маленькая хрупкая женщина с заплаканными глазами. Олег махнул ей рукой, она ушла.

Мы прошли на кухню.

Он молча налил мне чаю, поставил рядом сахарницу, какое-то печенье…

Я рассеяно положила два кусочка, принялась мешать. Такое чувство, что все это происходит не со мной. Ничего этого нет. Все не правда.

Взяла кружку обеими руками, отхлебнула немного… обожглась…

— Женя, — тихо сказал он, — вы не обижайтесь, так уж вышло. Дима много рассказывал про вас, и очень переживал, когда вы решили уйти. Но вы правы, уйти было лучше.

Кружка задрожала в руках… расплескала, едва не уронила… поставила на стол. Закрыла лицо руками.

— Можно поговорить с ним?

Даже сама не узнала свой голос.

Олег с минуту молчал, потом кивнул.

— Да, если хотите. Но вы понимаете…

— Я понимаю.

Мы пошли.

У двери в Димину комнату мне вдруг сделалось нехорошо. До дурноты, потемнело в глазах… я вцепилась в Олегову руку. Страшно. Хотелось броситься бежать отсюда. Я не смогу! Я не понимала, как мне себя вести, что делать… ничего не понимала… как представлю, сейчас… сейчас…

— Может, вы лучше домой? — тихо спросил Олег, он прекрасно видел, что со мной происходит. — Зайдете попозже, как-нибудь. Вам сейчас надо отдохнуть, прийти в себя. Хотите, провожу вас до дома?

— Нет, — твердо сказала я. — Я хочу сейчас.

— Хорошо, — Олег открыл дверь.

После этого еще один раз мы встречались в игре. Чтобы поговорить.

Там, сразу, не вышло. Ему тяжело долго говорить самому… тяжело дышать без респиратора… такой гортанный, плохо разборчивый голос… кажется он сам его пугается, неловко так говорить при мне… и от этого становится еще хуже.

Мы решили поговорить здесь.

В тот же вечер.

Еще каких-то пол часа назад я сидела на полу, уткнувшись носом в его коленку и рыдала. Он положил руку мне на голову… я вздрогнула, взяла его за руку. Помнится, раньше так хотела сделать это, почувствовать его ладонь в своей руке. И вот…

— Жэ-эня… — тихо сказал он и умолк, запнувшись.

Я думала, в игре будет проще.

— Привет, Рыська! — он вскочил мне на встречу, весело улыбаясь. — Ну вот, ты и вернулась. Как дела? Чего нового у тебя? Смотри, какой я себе тут девайсик раздобыл!

Он вытащил из-за спины какую-то штуковину, принялся показывать.

Это было так… Сложно поверить.

Я смотрела ему в глаза — почти настоящее, почти живое лицо. Такое, каким оно могло бы быть.

В ту ночь мы еще долго гуляли в поле, между холмов, смотрели на звезды, много говорили… я держала его руку в своей руке, я чувствовала ее, на самом деле — тепло, силу… Теперь все было по настоящему. Теперь — будет.

А холмы пахли пряными травами.

Там, в игре, мы с ним встречались только один раз.

В игре — один.