Темень Натан
Место, где земля закругляется

Место, где земля закругляется

Глава 1

Обычно ступает по розам тот, кто топчет грядки.

Станислав Ежи Лец

Чёрная птица чистила клюв о бушприт. Корабль поскрипывал оснасткой, медленно танцуя на тягучих волнах. Невидимая во тьме мачта с марсовым гнездом наверху описывала плавные круги вслед движению корпуса.

Игорь лежал у штурвала и смотрел на птицу. Чёрный силуэт на фоне чернильного неба, похожий на ожившее оригами. Звякнула стальная цепь, прикованный к мачте человек повернулся на другой бок.

Над горизонтом висела огромная звезда-солнце. Нижняя часть её похожего на медный диск тела тонула в чернильном море. Огненный полукруг у горизонта перечёркивали несколько крестов - корабли пиратского флота.

Птица последний раз черкнула клювом о бушприт, переступила когтистыми лапами, хрипло каркнула и взмыла в небо. Игорь закрыл глаза, чтобы не видеть, как её изломанный силуэт пересекает кресты корабельных мачт. Он вспоминал...

***

- Купи хлеба! - крикнула Марина.

Игорь хлопнул дверью. Теперь малец Никита проснётся, и по возвращении будет новый скандал. Неизбежный, привычный уже скандал. Игорь вспомнил Юльку, её смешные кудряшки за ушами - нежными маленькими ушками - и незлобивый нрав. Где теперь Юлька... А он, как дурак, повёлся на эффектную Марину. Её декольте до пупа и гладкий животик, который она в решающий момент загадочно погладила и сообщила о внезапной беременности.

Игорь был тогда ещё честный человек, и женился. И потом у него не было сомнений, пока однажды, через полгода после рождения Никиты он вдруг не увидел в улыбающейся мордашке сына лицо Валерки. Валерки Никишина из их группы, что учился в своё время на деньги папаши-бизнесмена. Теперь они иногда виделись в спортзале и на совещаниях, и дежурно пожимали руки друг другу.

Что-то оборвалось тогда в Игоре, и на Маринку он теперь смотрел с холодной брезгливостью. Если бы не общая квартира, совместный бизнес - маленький, но свой, потом и кровью... Что говорить.

Ночное небо подмигнуло ему парой колючих звёзд. Круглосуточный магазин с торца соседней многоэтажки тускло светил заляпанным рекламой стеклом. Усталая продавщица бросила на прилавок такой же усталый батон в целлофановом пакете и пачку сигарет.

Он постоял у магазина, глядя на звёзды. Вытянул из пачки одну сигарету, щёлкнул зажигалкой. Домой идти не хотелось. Там ждала хлеб Марина. Игорь затянулся глубже, чем хотел, и закашлялся. Если лечить простуду, проходит за семь дней. Не лечить - за неделю.

За кашлем он не сразу услышал визг тормозов. Большая тёмная машина лихо развернулась и встала поперёк дороги. Сразу же ей в блестящий бок въехала другая, расписанная под хохлому. Пёстрая дверца распахнулась, на тротуар вывалился водитель.

Игорь вжался спиной в стену - машина едва не проехала ему по носкам ботинок. Возле разбитой тачки поднялся крик. Кого-то уже били. Игорь принялся отходить вбок, двигаясь вдоль стены, чтобы поскорее убраться подальше от эпицентра. Распахнулась задняя дверца, кто-то высунулся наружу, стукнул тяжёлыми ботинками о тротуар. Дорогу к отступлению загородила туша амбала выше Игоря на голову. В лицо ему пахнуло густой смесью дорогой выпивки и ещё чем-то сладким, приторно-душным. Он попытался поднырнуть под локоть амбалу, целясь в узкий просвет у стены, одновременно отбросив его толчком в бедро. Бесполезно - здоровяк даже не покачнулся. С таким же успехом можно было толкать гранитный памятник.

- Куда! - огромная пятерня впечаталась в подбородок, толкнула, ударила затылком о стену.

Сбоку выскочил водитель тёмной машины, сквозь искры в глазах Игорь успел увидеть его окровавленное лицо. Услышал истошный визг. Ощутил сильный, тупой удар в бок, и сразу - пронзительную боль. Уже лёжа в пыли асфальта, принял последний удар в висок тяжёлым ботинком. Вспышка ослепительного света, и Игорь провалился туда, где нет батонов в помятом целлофане, погасшей сигареты и Марины.

***

Кто-то хлопал ему по лицу. Он открыл глаза. Над ним плавали несколько забавно перевёрнутых лиц. Все они смотрели на него с разной степенью тревоги.

- За убийство пеня полагается, добрый господин, - одно из лиц, полное, бородатое, зашевелило сизыми губами. - Парень молодой, сколько бы ещё наработал, а ты его кружкой по голове. Видно же, что дурак, что ж теперь, убивать его?

- Он мне на ногу наступил, облил пивом, - резкий голос, второе лицо, худое, с торчащим по-птичьи носом. - Тупая прислуга. Ты хозяин, ты отвечаешь.

- Да живой он, смотрите, глазами хлопает, - третье лицо, женское, беспокойно кривило полные красные губы. - Живой, слава богам!

Ему дали пинка. Он поднялся на ноги. Ноги дрожали.

Он взглянул вокруг и покачнулся. Не было уже никакого ночного города, круглосуточного магазина и звёздного неба.

Зал с низким потолком - судя по всему, это была какая-то убогая забегаловка - скудно освещала люстра в виде тележного колеса. Люстра под старину, явный антиквариат. Поверху колеса вместо лампочек натыканы свечи в мутных стеклянных стаканах. Потолок будто расписан художником-готом: сплошь разводы то ли копоти то ли сажи, не разберёшь. Скудно освещённый зал занят грубо сработанными столами, на столах стоят пивные кружки. Столы блестят, но не от чистоты, а от пролитого пива. Кружки сжимают в руках, прикладывают к жадно разинутым ртам разновозрастные мужики, одетые как массовка к историческому фильму. Они попеременно пьют, разговаривают, рыгают, сплёвывают на пол.

Пол покрыт густым слоем опилок, в которых щедро насыпан мусор. Очень натуральный мусор. Санитарная инспекция явно обходит эту рыгаловку стороной.

Игорь в изумлении перевёл взгляд на себя. Тело было не его. Оно стало больше. Крупнее. Он увидел свои ноги - большие ступни в грубых башмаках. Рубашка из чего-то вроде мешковины болталась над линялыми штанами с прорехой на коленке. Руки его, с крупными кистями, поросшими светлым волосом, вяло свисали по бокам и заметно дрожали.

Руки тоже были не его, незнакомые, непривычные. Всё тело было не его, оно не желало слушаться, что-то в нём сопротивлялось, не давало даже повернуться как следует. Игорь усилием воли подавил беспорядочное дрожание и нараставшую панику. Покачался, но кое-как устоял на ногах. В районе виска пульсировала боль - судя по всему, там нарастала здоровенная шишка. Ну да, ему же дали по голове пивной кружкой...

Но раздумывать над чудесным превращением Игорю не дали. Едва дождавшись, пока он примет вертикальное положение, ему сунули в руки метлу и велели идти работать. Игорь проковылял в сторону, подальше от людей, опёрся о метлу и перевёл дух. В воздухе стоял едкий