гомокул в мгновении ока оказался прямо перед остолбеневшим богачом.

- Я даю тебе второй и последний шанс поступить правильно или поплатиться за свое бесчестие! - громом затрещал его голос над городом.

Граф смотрел на него глазами полными ужаса и тут во все горло закричал:

- Стража!

Десяток человек окружил эту тройку. Бедняк испуганно вцепился в землю руками. Лациф  взял его под локоть и одним резким движением поставил на ноги.

- Спрячься.

Тот торопливо закивал и кинулся прочь. Граф тоже ринулся из круга и встал за спину одного из прибежавших стражников. Воины с щитами и мечами, облаченные в сверкающие доспехи, на спинах ленты с символикой королевства Баклеи: на черном фоне круглая белая луна.

- Нападение на главу другого королевства грозит войной- зарычал гомокул.

К нему кинулся красный огр, но одного взгляда желтых глаз хватило, чтобы тот остановился и сделал несколько шагов назад.

- Пригнись Барги.

Гомокул ждал. Оружие за спиной. Он в окружении элитной стражи.

- Накажите этого наглеца! - раздался возмущённый визг богача. -Он возомнил себя королем! -и лязг мечей по ножнам ознаменовал начало битвы.

Плащ загорелся ярким красным пламенем. Копье власти сверкнуло своим золотым наконечником.

- Что ж! Прекрасно!

Стражники кинулись единым фронтом, но острое перо вспыхивало своим благородным блеском тут и там, раскидывая врагов. Посыпал ледяной дождь.  Земля задрожала, когда вток копья прошелся по серому камню. Загромыхал гром, и яркая ослепляющая молния ударила прямо в центр сражения, заставив стражников ненадолго отступить.

Толпа на площадке охнула, наблюдая за поединком.

Гомокул метался между воинами, то и дело опрокидывая очередного из них и отбрасывая подальше. Но те все не унимались.

- Ледяная волна! - послышался глас безымянного в огненном плаще и стражников раскидало по кругу, заморозив на пару секунд.

И тут он распахнул свои руки, его оранжевое пламя стало темно-алым, и подобно дикому зверю Лациф пророкотал:

- Костры Ависволата!

Стражники загорелись, создав из своих собственных тел огненный круг вокруг гомокула. Крики и вопли наполнили площадь.

- Это решение было неверным! - загромыхал он, смотря как корчатся в муке их тела и слыша громкий ор от этого ужасного истязания. - Но это решение было не вашим, а потому живите! - Лациф взмахнул рукой и костры погасли, воины обгоревшие, но живые рухнули на землю. Он внимательно посмотрел на каждого из стражников, а вся площадь ошалело смотрела на гомокула, что только что в одиночку справился с лучшими воинами столицы.

-Неужели король вулкана и правда вернулся?

Лациф сидел за столом в зале совета, а напротив Барги. Торговец внимательно глядел на гомокула перед собой.

- Нам не дали нормально поговорить старик, - начал Лациф, - я бы хотел, чтобы ты помог мне с одним делом.

- Вся проблема в том, - заговорил Балл своим гундосым голосом, - что я не помогаю, тем, кого не знаю.

Из-под капюшона показался хищный оскал. Плащ заполыхал, гомокул вмиг поднялся с места и у сжавшейся от возраста тонкой шеи старика оказалось острие копья.

- Запомни торговец. Я Лациф- король вулкана. И никому не позволю мне дерзить! -  он скинул капюшон, показав старому Барги свое лицо.

Тот пристально вгляделся в гомокула и наконец поднявшись поклонился.

- Это честь для меня послужить королю вулкана. Я ведь сам из народа гаута.

- Но ты покинул свои земли? - поворот для Лацифа оказался неожиданным, но он научился игнорировать свои эмоции. Почти все. Он снова уселся и вопросительно взглянул на старика. А тот поторопился оправдаться:

- Ваше величество, эти земли умерли без своего короля, как и почти весь народ. Некому было защитить нас, приходили свои и чужие, вырезали нас как животных, - старик покачал головой. - Многие покинули дом, желая мира.

Лациф задумчиво глядел на него: “Значит где-то по Баклеи бродит его народ. Чтобы королевство вновь зацвело, ему необходимы жители. Необходима инфраструктура и армия. Сейчас король Баклеи явно жаждет узнать, как можно больше о появлении нового правителя гаутов. Слухи быстро расползутся и Лациф должен быть готов. “

- Что ж старик, тогда я жду преданной службы от тебя. Королевству пора подняться с колен. А для этого нужно вернуть народ на эти земли и восстановить армию. С чем я и хочу попросить тебя помочь мне! - Лациф внимательно наблюдал за скрюченным Барги, осмысливая информацию, что выводилась на черный экран в правом углу его поля зрения.

“Ничего особенного. Торговец и правда выходец из народа гаута. Что ж, оно и к лучшему.”

- Ты готов послужить мне старик?

- Я сделаю все что смогу- тот хоть и кланялся, но продолжал въедливо смотреть на Лацифа.

“Ну, а в чем его винить?”- подумалось ему. - "Явился тут невесть кто и королем себя назначил.”

- Я наслышан о твоём даре. Говорят, будто ты чувствуешь ложь. Это правда?

- Так и есть- махнул головой Барги, - за милю чую ваше величество.

- Прекрасно.

Лациф задумчиво глядел на этого торговца:

- Я не вижу на тебе печати короля старик.

- Когда прежний король пал, моя печать растаяла, как и печати всех гаутов. А новой клятвы верности я не приносил.

- Вот как. Что ж, не хочешь ли ты поклясться в верности мне?  - Лациф не хотел принуждать, но ему был необходим такой человек как этот хитрый проницательный торговец. Он сможет принести пользу. Лациф точно знал, кожей ощущал.

Барги Балл сверлил его взглядом и, наконец сдавшись, встал из-за стола и поклонился в пояс:

- Если не вам, то кому мой король!

- Прекрасно!

Ричард поглядел на всю эту технику, которую так старательно подключала сейчас его дочь и вздохнул. Она сказала, что Генри живёт в этой игре. Неважно, что она имела в виду, но, если есть хоть какой-то шанс, пусть и совершенно невероятный, он должен им воспользоваться.

- Ну всё- девушка отряхнулась и взглянула на поседевшего полностью в свои 58 лет отца. После перенесенного инфаркта, он больше не мог ходить, его слушалась только правая рука да часть рта. Смерть матери подкосила его не на шутку, сердце не выдержало и дало сбой. Восемь лет вот такой мучительной неполноценной жизни сделали из него замкнутого потерянного человека. А когда случился весь тот кошмар с Генри и его семьёй, новый приступ чуть не лишил его и этой жизни. Элизабет не знала, как он выдержал. Но возможно его сердце цеплялось именно за какую-то невозможную надежду и сейчас она искренне хотела верить, что брат поможет. Он всегда помогал. Семья - это свято для Генри. Что бы не происходило с ним он всегда приезжал