значение для понимания формирования его личности, познания еще не известного нам Кирова.

Трагическая гибель Кирова сделала его своеобразным национальным героем, его прославляли, им восхищались, ему во многом приписывали главную, организующую роль, а после XX съезда КПСС сделали главным соперником Сталина.

Между тем расширение допуска к архивам, в том числе изучение документов фондов Сталина, Кирова, Куйбышева, Орджоникидзе, Политбюро, почти сплошной просмотр фондов Ленинградского партийного архива, Центральных государственных архивов Октябрьской революции в Москве и Ленинграде, изучение фондов архивных кадров многих ленинградских заводов, доскональное изучение архивов музеев Сергея Мироновича Кирова в Ленинграде и Уржуме, поквартирный опрос жильцов домов, где жил его убийца Леонид Николаев, записи бесед с бывшими охранниками Сталина и оперативными уполномоченными УНКВД по Ленинградской области позволили мне собрать огромный архив. Это дало возможность ввести в оборот значительное число новой фактуры — в основном документального характера.

Признаюсь, это было нелегко. Некоторые публицисты называли меня «иудой», продавшейся за тридцать сребреников. Другие — в частности, Антон Антонов-Овсеенко — заявляли, что я «выполняю чей-то заказ», что мне почему-то первой был открыт доступ к документам, что есть факты, которые я знаю, но они «не вписываются в заданную схему» и я нигде их не упоминаю, даже в монографии, «вышедшей на Западе». Ну а более высокопоставленные чиновники — архитекторы перестройки — вообще заявляли, что «запретят меня печатать», если я буду отстаивать версию убийцы-одиночки.

К сведению всех моих противников и оппонентов. Я не выполняю ничей заказ. В 1952 году, после окончания Ленинградского государственного университета, тогда он носил имя А. А. Жданова, я по распределению вместе с несколькими товарищами с курса попала в музей Сергея Мироновича Кирова, который тогда занимал особняк балерины М. Ф. Кшесинской. И занялась изучением жизни и деятельности Кирова.

Именно тогда я почувствовала глубокую благодарность к моим университетским учителям: Сигизмунду Натановичу Валку, Рахили Николаевне Лебединской, Владимиру Владимировичу Мавродину, Семену Бенециановичу Окуню, которые научили нас, вчерашних десятиклассников, вникать в факты, оценивать, анализировать, сопоставлять их, связывать прошлое и настоящее, проникать в суть явления, видеть многоликость и многообразность каждой эпохи, ее положительные и отрицательные стороны, успехи, достижения, подвиги, а также недостатки, явления, достойные осуждения и презрения.

Они учили: каждый документ, писался ли он одним человеком или группой лиц, имеет субъективное мнение, свой взгляд, а потому несет отпечаток этого времени, и при исследовании все это надо принимать во внимание. Спасибо им за это.

Более того, они требовали от нас еще более критически относиться к воспоминаниям современников, исходить из политических, экономических взглядов и реалий времени, симпатий и антипатий политических лидеров, противников и оппонентов.

Наказами своих учителей и руководствовалась я, занимаясь изучением жизни и деятельности С. М. Кирова. Больше всего меня заинтриговала его трагическая смерть, его вхождение во власть, семейные отношения и дружеские связи.

Именно поэтому, начиная изучать причины гибели Кирова, исследовала одновременно несколько версий: 1. Молодые зиновьевцы, или Дело Ленинградского центра. 2. Причастность белоэмигрантских воинских формирований к этому делу. 3. Операцию «Консул». 4. Причастность к убийству лидеров и участников всех процессов 30-х годов. И наконец 5. Причастность Сталина.

Перелопатив огромное количество самых разнообразных документов, я почти тридцать лет самым тщательным образом проверяла все версии. И пришла к выводу: Киров был убит Л. В. Николаевым сугубо самостоятельно, по личным мотивам и не столько из-за ревности, сколько из неимоверного честолюбия, жажды власти, гипертрофированного чувства несправедливости.

Сталин же использовал этот факт для расправы со своими политическими оппонентами всех мастей и всех рангов. Более того, жертв было бы значительно меньше, если бы люди той поры, как, впрочем, и иных, более «благополучных» эпох, оказались более нравственны, менее злобны, завистливы и корыстолюбивы. Увы, даже в наше время сколько пишется доносов, открытых и скрытых, сколько фальшивок, грязи выливаются на отдельных людей. Обиднее всего, что зачастую это делают лица весьма талантливые, часто мелькающие на экранах, занимающие определенное положение в обществе.

Наверное, надо помнить: история — не пропаганда. Она — наука. И как любая точная дисциплина, она становится научной дисциплиной лишь тогда, когда обеспечивает трезвый, взвешенный анализ прошлого.

Ведь написал же А. Антонов-Овсеенко в «Литературной газете» 3 апреля 1991 года, что якобы с ведома Сталина устраивалось обсуждение статьи Кирова, написанной в 1913 году, на заседании Политбюро. Когда, за что и где обсуждали Кирова на Политбюро ЦК и ЦКК ВКП(б), читатель сможет узнать подробно, а не намеком, из данной книги. Сейчас же заметим, что утверждения известного публициста о том, что газета «Правда» руками ее главного редактора Мехлиса опубликовала «фельетон на Кирова за то, что он привез в Ленинград в 1926 году своих собак», — не более как досужая выдумка. Да и редактором газеты «Правда» был тогда Н. И. Бухарин, а не Мехлис. Что касается обвинения «какой-то Кирилиной» в том, что она опубликовала на Западе всю правду об убийстве Кирова, будто бы скрываемую ею от отечественного читателя, то книга во Франции мною действительно была издана в 1996 году, но она полностью соответствовала вышедшему перед этим (в 1993 году) русскому изданию.

Киров — личность неординарная. Вышедший из народа, он был тесно связан с ним. У него был особый свой стиль работы, основанный на доверии к тем, с кем он сотрудничал, и на жесткой системе контроля за исполнением принятых решений. Тем самым он в известной степени смягчал негативные последствия складывающейся административно-командной системы.

Вместе с тем нельзя не принимать во внимание: Киров был человеком своей эпохи, своего поколения, в формировании взглядов которого существенную, если не главную роль сыграли сиротское детство, революции, гражданская война. Он был выдвиженцем Сталина. Реализуя те или иные направления политики партии, он действовал целеустремленно, для него линия, разработанная съездом, становилась генеральной линией.

И все-таки он был человеком своеобразным. Вот этому неизвестному Кирову, его сомнениям, ошибкам,