премии.

Мать пошла протапливать баню. Сеня по просьбе деда стал нанизывать беличьи шкурки на деревянные прутики, чтобы просушить их. За этим занятием его и застал Митя Кушманов. Он, видимо, спешил: смуглое лицо его раскраснелось, уши горели, ноздри раздувались. Митя был худощавый, подвижный юноша, глаза черные, игривые, а разговаривает, как из пулемета строчит.

- Дед Матвей пришел… Ой, сколько белок! Рысь?.. А я из школы.- Наклонившись, он шепнул Сене:- Ну что? Обещал дед?

Митя Кушманов спешил не только в разговоре. В классе он отвечал, не успев встать из-за парты, однако не ошибался. Контрольные работы выполнял раньше всех, а получал четверки, если б не спешил были бы у него пятерки. На уроках физкультуры - акробат, на соревнованиях - в числе лучших, но опять-таки мог быть первым. А карикатуры рисует- со смеху живот надорвешь.

Вместо ответа Сеня сказал:

- Помогай мне нанизывать шкурки…

Митя понял, что разговор с дедом еще не состоялся.

Странной казалась со стороны дружба этих двух пареньков, так непохожих друг на друга. Сеня, в противоположность товарищу, нетороплив, осторожен в поступках. Он ладно и крепко скроен, ходит немного переваливаясь, будто каждый шаг печатает.

Сеня спросил у Мити, зачем он ходил сейчас в школу. Тот ответил, с досадой махнув рукой:

- Опять потому же самому… с моим языком трудно сыграть роль Сергея Тюленина… Над дикцией поработали с Иваном Павловичем.

- Ну и как?

- Помогает. Кроме того, условились, что если забудусь и начну тарахтеть, Иван Павлович за сценой потихоньку ударит в графин… Хорошо придумано?

Дед неожиданно рассмеялся.

- Выходит, ты, Митя, тоже играешь в спектакле? Друзья переглянулись: было ясно - дед ни во что не ставит Митю. Он много читал, прочел и роман «Молодая гвардия», знает, каким был Сергей Тюленин.

Митя сделал вид, что не обиделся.

- Да,- сказал он с расстановкой,- я участвую в спектакле.- И, посмотрев на Сеню, добавил:- Мы были бы очень рады, дедушка, если бы ты пришел сегодня в школу.

Старик как-то неестественно кашлянул, закончил снимать шкурку с белки и после того, как отнес мясо Буско, сказал:

- Спасибо за доброе слово. Только ведь устал я очень. Мне б скорее на печку. Соскучился я по ней.

Сеня решил помочь другу.

- Спектакль будет после торжественного заседания. Ты, дедуся, до его начала все успеешь и в бане попариться, и отдохнуть. Кроме того, не забывай, что праздник в этом году три дня подряд. А за ними сессия сельсовета. Тебе, как депутату, и после праздника придется задержаться дома.

- Ладно, коли так, ответил дед и взял из рук Сени унизанный шкурками прутик, слегка встряхнул его, и пушистые беличьи хвосты заиграли.

Было заметно, что дед Матвей доволен добычей. Глаза его улыбались, бородатое лицо стало ласковым.

- Ты, деда, говорил, что поймал рысь около Огненного болота, спросил Сеня.- Почему это болото называется Огненным?

- Почему Огненным? переспросил дед и начал разделывать норку. Ножик в его руке был острый не тот большой нож, который висит на поясе в ножнах, а маленький. Работая, дед как бы играл им. Он надрезал задние лапки и, освободив их от шкурки, принялся сдирать хвост… Хм… Почему, спрашиваете, оно называется Огненным? Об этом, пожалуй, стоит рассказать…

Митя стал рассматривать рысь, готовясь слушать рассказ. Заметив это, Буско снова зарычал, как бы желая предупредить, чтобы мальчик не касался зверя. «Положи добром, положи обратно,- будто хотел сказать пес, а то, знаешь, какой он… На своей шкуре испытал его хищные зубы…»

- И зол же был Буско, когда с рысью насмерть дрался,- вставил дед. Почти сутки после этого не мог даже есть… А это самое Огненное болото оно далеконько, за второй охотничьей банькой. Тебя, Сеня, я никогда еще не водил туда. Никто не знает, где это болото начинается и где кончается. Четыре реки оттуда берут начало и все текут в разные стороны - на юг, на север, на запад и восток.

От норки пошел неприятный острый запах.

- Прямо хоть нос затыкай, когда снимаешь с нее шкурку,- проворчал дед, но тут же вернулся к своему рассказу.- Вы, конечно, не верите этому, да и я сам, старик, теперь тоже не верю. Но было время, когда Огненное болото пользовалось недоброй славой.

- Какой недоброй славой?

- А такой: считали, что в этом болоте жила нечистая сила, и очень немногие отваживались охотиться в тех местах. А уж на самое болото никого силком не затащишь. Многие, кто хотел прослыть храбрецом, головой своей расплачивались… Да-а, паря, по-разному бывало… Сумасшедшими возвращались домой, а то и совсем пропадали.

Рассказ был прерван приходом матери. Она пришла сказать, что баня истопилась. Деду и Сене надо было поторапливаться, тем более, что до спектакля времени оставалось совсем немного.

- Вот что, Митя, шепнул другу Сеня. Если немного опоздаю, не тревожьтесь за меня. Я приду. Мне теперь важно поговорить с дедом, чтобы он дал согласие отпустить нас на охоту завтра же утром.

Баня подействовала на деда оживляюще. За чаем мать Сени угостила старика вином, и он совсем помолодел.

- Значит, Сенечка, сегодня ты играешь, можно сказать, главную роль, не без гордости сказал дед, когда Сеня стал одеваться… Олега - ох, как надо сыграть! И жить надо учиться у него. Да-а. Жить надо, как они - без страха, честно, на пользу народную.

Сеня с благодарностью посмотрел на деда.

- А на спектакль мы будем ждать тебя.

Старик хорошо понимал, почему так медленно одевается внук.

- Вижу, как хочется тебе в лес. В молодости сам был таким: в праздники, бывало, дома не удержишь, все с ружьем бродишь… Охота, братец ты мой, развивает аппетит и сообразительность, многому учит… Это все хорошо. Одно лишь не согласуется: Буско не отдохнет. Может, не завтра, а послезавтра пойдете?

Когда же дед увидел недовольное лицо Сени, то поспешил добавить:

- Ладно, подумаю… А ты иди, иди в школу. Я тоже скоро приду.

Сказав это, он пошел к сундуку, где хранилась его праздничная одежда.

СВЕТЛЫЙ ЛЕС

Юные охотники вышли из дому, когда восток стал слегка розоветь. Но пока они шли по полям, заря разгорелась. У горизонта она стала совсем багряной, как будто за бесконечными лесами заречья вспыхнул гигантский пожар.

- День будет ветреным, указывая на зарю, сказал Сеня.

- Мне безразлично ветрено или тихо, беспечно ответил Митя и, разбежавшись, покатился по льду, образовавшемуся в придорожной канавке.- Главное, что мы с тобой все же идем на охоту.

- Это, конечно, очень важно, что именно с тобой, этаким