запахов гвоздики, жасмина, камфоры, герани и ванили..

Это чувство у человека развито гораздо хуже, чем у животных, но все-таки есть лица, знающие, что дурные мысли дурно пахнут.

Говорить и понимать речь могут все чувства человека, и, ограничившись только звуковой речью, человек лишает себя возможности войти в общение со всем, что есть, понимать все, что его окружает, что говорит всем его чувствам.

Разница между чувством и сознанием лишь в неуменьи понимать…

Чтение мыслей, «мысли вслух», вам кажутся чем-то чудесным, между тем они так же просты, как все, и научиться км вы можете, сделав ваши пальцы грамотными.

ОТКРЫТИЕ ПРОФ. МАРИЯ

Лет тридцать тому назад физиолог профессор Марей, обогативший науку уже одним своим барабаном для записи движений сердца, из своих наблюдений сделал вывод, что рука человека, умеющего писать, всегда пишет, потому что, выражая своим движением одну мысль, она не может отказывать в этом всем другим мыслям, только эти пишущие движения, не усиленные велениями сознания и воли, очень мелки и выражаются в виде дрожи. Чтобы проверить себя, он к обыкновенному пантографу, для увеличения рисунков, под его рисующий штифт подставил бумажную ленту, движимую часовым механизмом, на манер телеграфной ленты, с определенной скоростью. И такое простое приспособление сделало самый обыкновенный пантограф мыследовом. Писатели и художники, которым профессор Марей давал держать ручку обводящего штифта пантографа, были крайне поражены, видя, что прибор пишет и рисует то, что они думали, но без всякого участия их воли и сознания. Таким образом на опыте была доказана возможность автоматической записи мысли, но практического применения мыслелов профессора Марея получить не мог, потому что при записи букв рука пишущего делает обратные движения, а лента мыслелова двигается всегда вперед. Такое встречное движение искажает начертания букв и при сложности этого начертания, рядом с ясно выписанными буквами, получаются каракули и мазня.

МОЙ МЫСЛЕЛОВ

По этим двум причинам пантограф-мыс-долов профессора Марея попал в музей нашей Академии Наук. Ознакомившись с ним, я решил заняться устранением тех недостатков, которые мешали правильности зарисовки движения пишущей мысль руки. Этого мне удалось достичь. В моем мыслелове рука не делает никаких обратных движений, и начертание букв предельно просто. Вся запись мысли сведена к короткому, мгновенному, поступательному движению кончиков пальцев, и потому всякая мысль, даже та, которая не удерживается сознанием, пишется моим мыслеловом. С его помощью может быть записан даже сон, так как и во сне, как на яву, грамотные пальцы пишут без всякого участия воли и сознания пишущего лица.

НЕМНОЖКО БЕЛЛЕТРИСТИКИ

Рассеянность — недостаток, свойственный большинству изобретателей, — имеется и у меня. Благодаря ей, я однажды с Николаевского моста свернул не направо, на 3-ю линию Вас. Остр., где я живу, а налево, на шестую, и очнулся только против Бугского переулка. Пришлось свернуть направо уже по этому переулку и пройти по барахолке Андреевского рынка, будя вожделения барахольщиков, во что бы то ни стало желающих всучить кому-нибудь свой никуда непригодный товар. Один из таких продавцов без всякой церемонии ухватил меня за рукав, а другую руку с чем-то сунул мне под самый нос со словами: «купишь, што ли?!».. Сначала я даже не понял, зачем меня остановили и что мне говорят, а когда понял, то отрицательно мотнул головой и хотел итти дальше. Но продавца это не обескуражило и он, держа меня за рукав, продолжал бубнить: «купи… даром, ведь, отдаю»… Я совсем бессознательно взял вещь в руку и спросил: «сколько»? И также бессознательно уплатив рубль, опустил покупку в карман, а, придя домой, невнимательно бросил ее на письменный стол^[6]).

Там она пролежала довольно долго, пока ее не извлек мой приятель, имевший привычку во время разговора вертеть что-нибудь в руках. Это был человек ученый, замечательно красноречивый и увлекавшийся скифскими древностями. Говорил он на свою любимую тему, и я с удовольствием его слушал. Вдруг гладкая, увлекательная речь оборвалась, и я увидел своего приятеля с полуоткрытым ртом и глазами, устремленными на его левую руку, на которой лежала моя случайная покупка на барахолке. Лицо выражало чрезвычайную заинтересованность.

— Откуда у тебя это?

Я стал, было, отвечать на вопрос, но приятель был увлечен и, не слушая меня, шептал:

— Ведь, это руны… Священные руны… руны-резы наших предков, скифов, о которых Геродот писал, что они могут разговаривать молча, касаясь пальцами пальцев… Вот она «вечная бирка» сибирских таежников, по зарубкам и крестикам на палке читающих как по книге… Вот он совершеннейший алфавит всего живого и мертвого в природе… великий тотем пяти основ…

На этом шопот моего приятеля оборвался, и он. сверкнув глазами, вскочил и, не прощаясь, убежал, унося поразившую его вещь.

Через три дня пришла жена приятеля, принесла мне мою покупку и сказала, что муж ее в буйном, у Николая Чудотворца, очень беспокойный и все время шепчет и кричит только одни и те же слова: «Сйфт, Брэмз, Вышнуп, хожд, Калг». Прибежав вечером от меня, он заперся и два дня никого в комнату не впускал и пищи не принимал. Пришлось войти силой, чему больной сопротивлялся, и бронзовым треугольником — моей покупкой — пробил голову жене, подошедшей к нему с уговорами. Пришлось заболевшего связать и отправить в больницу, где его признали опасным.

Пожалев приятеля и поглядев на пятна от крови на покупке, я спрятал ее уже в стол, чтобы не случилось опять какого-нибудь происшествия. Но в столе она пролежала недолго. Встретившись с одним знакомым, ученым санкритологом, тоже увлекавшимся старыми письменами, я шутливо предостерег его от увлечений и сказал, что один вот такой же любитель старой рухляди из увлекательно-красноречивого человека вревратился в жалкое подобие его, знающее всего только пять слов: «Сйфт, брэмз, вышнуп, хожд. калг».

Произнесенные мною слова на собеседника произвели поразительное действие, и он каким-то сдавленным голосом ответил:

— А вы?.. Вы знаете, что вы сказали? Ведь, это древне-санкритская священная формула «сущности сущего». Это выражение пяти основ всего во всем. Эти пять слов значат: Сива Брама Вишну из Кали, т. е. жизнь из смерти, все из ничего, кто был ничем, тот станет всем. Это символические первый, второй, третий, четвертый, пятый углы «пентаграммы». Это пять лучей звезды, которая должна засиять над всем миром…

Тон и слова произвели на меня сильное впечатление, и я, вернувшись домой, достал свою покупку из стола и стал