СТАРИННЫЕ ЭСТОНСКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ Собрал и обработал Фридрих Рейнгольд Крейцвальд

Предисловие^[1]

Перевод М. Кулишовой

Древние сказания подобны бездомным странникам: место их рождения порой бывает неизвестно, но живут они в любой стране, среди любого народа; сперва они появляются здесь как чужие, потом понемногу, соответственно нравам и обычаям народа, к которому они попали, приобретают такой облик, словно тут и родились, и росли с малых лет. В наше время, когда во многих странах старинные сказания собирают и записывают, ученые люди могут засвидетельствовать, что ростки многих сказаний, ныне широко рассыпанных по свету, пошли от одного и того же корня, позже были перенесены а разные страны и там стали такими, какими взрастили их солнышко, дождь и ветер, или, говоря без иносказаний, — какими сделало их соприкосновение с разумом, духовным развитием и образом жизни того или иного народа.

В старинных эстонских народных сказках мы тоже находим много ростков, доставшихся нам от немецкого, шведского и других народов; но рука садовника, растившего этот привой, гнула и крутила их уже на эстонском стволе, пока они не получили такой вид, будто были посеяны на полях Харью, Ярва, Ляэне и Виру. А наряду с этим, многие другие сказки мы можем полностью считать детьми нашей родины.

Наш народ имеет немалый запас старинных сказок; их, пожалуй, хватило бы на несколько книг, будь нам известно все, что сейчас еще в скрытом виде живет среди народа и из чего порой удается какую-то долю найти и сделать общим достоянием. А сколько их у нас в последнее время было уничтожено, с одной стороны — из-за ложного мнения, будто эти сказки недостойны внимания образованных людей, и, с другой стороны, из-за столь вздорных суждений, исходящих от умов ограниченных, которые называют старинные сказания греховными. Но для сведения более разумных людей скажем здесь несколько слов в пояснение старинных сказок.

Старинные народные сказки — это истории, созданные силой воображения, где перед нами проходят дела и события, которые чудесным образом ставят жизнь человека, полностью или частично, под власть волшебных сил, так что мир духов соединяется с жизнью людей. Вера в чудеса заложена в наших сердцах самой природой, поэтому слушать такие истории доставляет нам радость, особенно в детстве, когда разум еще незрел и порой еще не умеет объяснить тех или иных явлений. В древних сказаниях раскрывается детство человека и детство народов, когда трезвый рассудок еще не поставил препон на путях фантазии, когда мы еще верим в чудеса и не спрашиваем о том, могли ли такие события произойти естественным путем или не могли.

Наряду с детьми мы видим и взрослых людей с детской душой, которые, хотя и знают, что сказка не может быть правдой, все же с радостью читают старинные сказания и вспоминают при этом счастливую пору — весну своей жизни, когда выдумка казалась им чистой правдой и в мыслях еще не было сомнений. Знаменитый немецкий поэт также считает счастливыми тех, кто «не приобрел сокровищницу знаний ценою сердца своего».

Чем больше в сказке, наряду с чудесами, описываются обычные человеческие дела, показывающие нам действительную жизнь, тем полноценнее повествование. Но и в виде старинной сказки можно преподнести поучительную истину, причем иногда лучше, чем любым другим способом. Даже из числа напечатанных в этой книге эстонских сказок многие настолько хороши и складны, что каждый прочтет их с удовольствием; в других кроются зерна поучения, которые могут со временем принести плоды, и, наконец, многие посредством шутки бичуют человеческую глупость.

Какой человек, наделенный живым умом, не признает с радостью, что в детстве старинные сказки были для него любимейшим развлечением? Кто не вспомнит с улыбкой, как он разинув рот глядел на рассказчика, словно хотел проглотить каждое его слово, чтобы ни малейшая частица не пропала? Когда семья сумерничала, не зажигая огня, или когда мать и девушки вечером садились за прялки, наступало лучшее время для сказок. О, как быстро пролетали долгие зимние вечера и как огорчались мы, когда матушка посылала нас спать! Волшебные светлые сны продолжали сказку и вплетали в нее новые чудеса. Имеем ли мы хоть малейшее право лишать наших детей того, что нам самим в детстве доставляло столько радости? Только люди с каменным сердцем могут быть так безжалостны к своим детям.

Живое внимание, с которым ребенок слушает сказку, приносит ему пользу: спустя несколько лет, когда начинается обучение в школе, перед детьми как бы приоткрывается дорожка, на которой первые шаги учебы даются легче. Ум ребенка уже пробужден, он не спит, как у других, которым не выпало на долю такое счастье. Всякий учитель знает, как отличается ребенок, вовремя разбуженный духовно, от другого, его сверстника, но росшего дома, как в мешке. Ребенок, который с малых лет слушал старинные сказки и умел их пересказать другим детям, развил свои умственные способности, он сможет усвоить и то, чему будет его обучать школьный учитель, и сохранить эти знания, насколько позволят ему границы его ума. Поэтому лучшее, что можно пожелать умелому учителю, — это чтобы его первые уроки не превышали уровня детского понимания и с каждым следующим шагом совпадали бы с границами маленького разума. По мере того, как развивается ум ребенка, должен расти и груз знаний. Подобно тому, как мы беспрестанным движением и упражнением укрепляем силу нашего тела, надо изо дня в день растить силы нашего ума, пока он со временем не достигнет полной зрелости.

Если старинные сказки, почерпнутые из уст эстонского народа и собранные в настоящей книге, предлагаются для чтения детям и молодежи, то делается это, во-первых, для того, чтобы наследие отцов снова стало ведомо людям нашего поколения, а во-вторых, — чтобы чтение их, в свою очередь, подготовило путь для пробуждения души и ума к восприятию более серьезных знаний.

Заканчивая предисловие, мы должны принести глубокую благодарность Финскому литературному обществу в Хельсинки, взявшему на себя расходы по печатанию книги. Если бы не эта помощь, книга никогда не увидела