Талан Ольга МЕЧТА СО ВКУСОМ МАЛИНЫ (Земли богов, 936 Ии)

В Клинки мы добрались уже к вечеру. Опять пришлось швартоваться в городке Драконов и пешком тащиться через порталы. Сейка усиленно зевала. И хотя ногами она не топала, а, вцепившись в мой загривок всеми четырьмя руками, тряслась в рюкзаке, всё равно грозилась вот-вот заснуть от усталости.

— Так, клоп, это что за позевотины? Кто обещал не спать всю новогоднюю ночь?

Сейка вздёрнула нос:

— Я не сплю! Просто укачало чуточку. Долго ещё?

Я бодро поднималась по дороге во внутренний город Об Хайя. Тут мало что изменилось. Те же дома, те же улицы. Вон у той гостинице всегда сидела носатая тётка на крыльце. И сейчас сидит. Просто волосы стали седыми. А вон у того бара, ещё когда я была мелкой, как Сейка, парни проломили крышу, и хозяин наспех заделал её экраном от трофейного модуля. Этот лист до сих пор блестит заплаткой.

У ворот во внутренний город стояли пару солдат. Молодые. Я их не знаю, ну или не узнаю. Тут столько пацанов понавырастало за это время, чёрта с два кого узнаешь.

Мы прошли без церемоний, выпустив Ар, принудив парней открыть нам калитку и напрочь забыть о том, что мы тут появлялись.

Узкая затянутая зеленью улица в один пехотный лайнер. Старые домики. Возле одного из них я остановилась.

Он совсем зарос. Плющ покрыл стены. Кустарник сросся в единый ковёр, не оставив и намёка на тропинку, и всё усыпано большими белыми бутонами.

Сейка высунулась из-за плеча:

— Мы уже пришли? Ээээ… по-моему, тут никто не живёт.

Я развернулась к дому напротив:

— Да, мы уже на месте.

Аккуратное крыльцо с металлической кнопкой звонка. Дверь, в которую мне нужно нагибаться, чтобы войти.

Я спустила Сейку на землю, указывая на звонок:

— Жми!

Открыл нам Доновар. В традиционном для даккарского весеннего половодья шарфе с петлями и с бутылкой пива в руке:

— Мэйдалин?

Сейка выпрыгнула к нему с радостным визгом:

— Деда!

Он поймал её, растерянно обнял, улыбнулся. Потом ещё раз с сомнением взглянул на меня:

— Ну, заходи, раз приехала.

В центральной комнате женщины накрывали на стол. Под ногами крутился Федо, а ещё где-то в комнате плакал новый сын Метрана, имени которого я, честно, так и не спросила. Сейка бросилась обнимать брательника, потом пса, потом женщин. И все они начали ахать, как она выросла за семь месяцев.

Я на цыпочках прошлась по дому, заглядывая в комнаты. У Доновара не такой уж большой дом. Впрочем, в том, напротив, в котором я когда-то выросла, тоже всего семь комнат.

— Его нет. — я оглянулась на спокойный голос ацунавы. — Он в конторе ещё. Собирался вернуться до полуночи.

Мужчина замолчал, некоторое время рассматривая меня:

— Ты надолго, вообще?

Я, усмехнувшись, пожала плечами:

— Завтра уеду?

Из-под его руки высунулась Сейка:

— Мы к вам только на даккарский новый год. Индо думает, что мы у бабушки, а мы прыгнули в корабль и улетели сюда. Но на Большое солнце нам нужно обязательно обратно прилететь. Иначе нас…

Я шикнула:

— Клоп!

Дитё заткнулось. Потёрло ножкой о пол:

— Ну, да. У нас там всё-всё — большой секрет.

Конечно, мне всё равно пришлось кое-что рассказать Метрану и Доновару, когда забирала Сейку. На хорошую мать я ни в одном глазу не смахиваю, аргументы, что я сама росла без матери и знаю, что это такое, не прокатили. А тупо украсть ребёнка, означало получить официальный от ворот поворот в Клинках. Так что я поведала, что кроме монастыря Нитеницы, Белые скалы взяли под опеку ещё и пару неолетанских хаймов. В одном из них живёт ами, которая тогда, в самом начале, меня удочерила, ну я же малолетней была. И Сейку я забираю ни куда-нибудь, а в тот самый дом. В качестве внучки, но это ничего не меняет, о ней там позаботятся. И я даже не то чтобы сильно наврала. Так, слегка исказила некоторую правду. Домик у меня свой, но находится то он ведь в хайме Пустыни. Именно там, где живёт моя мать — Морок. Да и она, действительно, первое время, как приехала Сейка, нас частенько навещала. Правда, больше прочищая мне мозги, что надо было и Метрана привозить. Если бы всё было так легко!

Доновар усмехнулся:

— Ты, как ребёнок, втихаря сбежала от Идмана?

Я изобразила улыбку. Ну вот не надо всё перекручивать! С Индо мы опять не разговариваем. Снова! В очередной раз! Я сбилась уже со счёта в какой. Не беда, вернусь — помиримся. Просто достало всё… я очень стараюсь… стараюсь начать, наконец. вести оседлый образ жизни. Быть Сейке матерью. Хоть какой-то. Семь месяцев уже стараюсь! Согласилась принять командорскую должность, согласилась сидеть на месте и не рыпаться никуда. Только… Мне ведь ещё и тридцати нет! Мозг рвёт на части от всей этой рутины и постоянства. Бесит!

— Дитё преувеличивает. У меня официальные выходные, с разрешения генерал-командора.

Да, я выпросила выходные у Венки. Хотя, конечно, как сказать выпросила, подложила записку Экому на стол, он точно не пропустит. Венки видит, что со мной, и не откажет. Всего-то на новый год. Эта мысль так вдохновенно звучала тогда в моей голове… Отловить Метрана. Прижать этого упрямца к стенке уже!

Доновар, хмыкнув, потрепал Сейку по макушке, отправляя её обратно к брату:

— Ну и как дела в братстве Веникема? Вижу, ты, наконец, получила командорский орден.

Да, на плече верхней руки красовалась ящерица. Мелкой, я думала, что это дракон. Потом, уже в хайме, Карлу приспичило познакомить детей с описаниями природы истинного Даккара, сделанными когда-то дотошными имперцами. И оказалось, что это — ящерица. Довольно крупная, неповоротливая и очень толстокожая. Мне никогда не нравился этот орден!

— У Белых скал всё хорошо. Завоевали очередной сектор. Обложили данью. Ещё один крупный кусок суши закатали под поля. Не знаю уже, сколько там секторов Веникем снабжает наркотой, иногда складывается впечатление, что все.

Даккарец кивнул:

— Он хорошо ведёт дела. Умно и с размахом.

Хлопнула входная дверь. Мы оба замолчали, оборачиваясь к дверям в комнату.

— Слушай, отец… — он застыл, недоговорив фразу. Вечно строгий, невероятно сдержанный, с пронзительным чёрным взглядом из-под ресниц… Самый красивый даккарец, которого я, вообще, когда-либо встречала. Это было шокирующе, получив уровень вольного мастера, примчаться в Клинки и вместо тихого, такого знакомого мне мальчика найти эдакого ледяного аристократа, полностью разочаровавшегося в даккарских ценностях. Увидеть и потерять дар речи. Прикоснуться и забыть обо всём… — Мэй? Ты… Не помню, чтобы приглашал