поставил на ноги и вывел в соседнюю спальню.
— Они что, посылают за нами убийц? — выкрикнула она. — Посылают их за нами, потому что я не дала им заполучить тебя?
— Нет, — ответил я, поглаживая её по голове и усаживая на кровать. — Это всё. Он был один такой. И приходил он за мной. Не за тобой.
— А что если они пришлют ещё?
— Не пришлют. Это последний.
Я не понимал, откуда я это знал, но я был убежден в правдивости своих слов. Видимо, это был один из «толчков», как у Фелипе.
— Всё кончено, — сказал я.
И в кои-то веки я оказался прав.
Всё закончилось.
18.
Позже днём я зарыл труп. Но сначала я порубил его на куски. На следующий день мы собрали вещи и переехали в Мендосино.19.
Ещё через четыре месяца Джейн родила мальчика весом под 4 килограмма. Мы назвали его Фелипе.20.
Иногда мне кажется, что мне повезло. Повезло быть Невидимкой. Внешность моя, может, и была обычной, но опыт точно отличался от остальных. Я видел то, чего нормальный человек никогда бы не увидел. Делал то, чего обычный человек никогда бы не сделал. Я прожил хорошую жизнь. Мы живём в прекрасном мире. Я только сейчас начал это осознавать. Мы живём в мире, полном чудес. И, несмотря на то, что моё состояние мешало наслаждаться ими в полной мере, я знал об их существовании. И я пытался научить этому своего сына. Мне не было прощения за содеянное. Сейчас я в этом убежден. Убийство людей — это абсолютное зло, не важно, при каких обстоятельствах оно было совершено, чем оно оправдывалось. Убийство — это зло, вне зависимости от того, кто его совершает. Если бог есть, простить меня мог лишь он. За себя могу сказать лишь, что я учусь на собственных ошибках. Я прожил жизнь не впустую. Тот, кем я стал, очень сильно отличается от того, кем я был. Видимо, в моих странствиях, в несвязанных между собой событиях, какими являлась моя жизнь, был какой-то смысл. Я продолжал гадать, кто же мы такие. Потомки инопланетян? Генетические мутанты? Результат какого-то правительственного эксперимента? Я продолжал размышлять, но уже не был одержим этим вопросом, как прежде. Смысл моего существования не в этом. Он в моём сыне. В Фелипе. Не уверен, верю ли я в существование бога, дьявола, рая или ада, но я совершенно убежден, что в нашем бытии должен быть смысл. Я убежден, что у нашего появления на земле есть цель. Я не считаю, что смысл нашей жизни заключается в самой жизни. Не считаю я также, что наша цель — быть замеченными другими людьми. Не кажется мне и то, что наша задача — тестировать товары массового производства для усредненных американцев. Я знаю, что у нас должна быть какая-то цель. Может, когда-нибудь, я это выясню. Может, это выяснит мой сын. А что насчёт того, иного мира, который когда-то мне приоткрылся? Я и об этом размышлял. Что это? Ад? Рай? Нирвана? Неужели именно это место видели многочисленные гуру и мистики, когда настолько глубоко погружались в медитацию, что теряли всякую связь с реальностью? Или это другое измерение, существующее параллельно с нашим? Я читал и перечитывал «Великий бог Пан» и никак не мог принять это объяснение. Однако альтернативной версии у меня не было. Каким бы ни было объяснение существования этого мира, магическим или научным, само его наличие каким-то образом успокоило мои тревоги относительно жизни и смерти. Не знаю, переживал ли я вообще о том, что будет после смерти, но чувствовал я себя гораздо спокойнее. Я не знал точно, было ли что-то после смерти — да и никто не знал этого с уверенностью — но, я знал, что что-то было и меня это не пугало. Мы по-прежнему живём в Мендосино, на берегу океана. По утрам я пишу, а Джейн присматривает за Фелипе и возится в саду. Остальную часть дня мы проводим вместе. У нас хорошая жизнь и мы счастливы, но меня не покидает чувство, что когда-нибудь нам захочется большего. Я иногда вспоминаю слова Джеймса о стране Невидимок, земле за морем, острове или полуострове, где подобные нам живут мирно, отдельным народом. Мне кажется, это было бы отличным местом для детей. Порой я смотрю на водную гладь и мечтаю научиться управлять лодкой.© Перевод с английского: Деев К. С., 2019