Апрель. День первый

«…Хочешь сказать: бога нет, мир иллюзия и неважно, что

Мы здесь творим…?»

«Три билборда на границе Эббинга, Миссури»

Апрель. День первый.

Глава первая.

Сверху расстояние от площадки до воды, лениво колыхающейся в чаше бассейна казалось гораздо более серьезным, чем подобное выглядело со всех иных вышек, с которых мне когда-либо приходилось прыгать. Зря я на неё полез. «Выступил, герой? Хлестанулся перед девочками?» Прыгать с такой неожиданно солидной высоты мне что-то совсем расхотелось. Да, что там — было откровенно страшно. Но «заднюю включать» — было совсем уж стремно. Так что — придется исполнять!

Улыбнувшись резиново и небрежно помахав рукой стоящим внизу, я шагнул вперед…

И резко вынырнул из густо пахнущего хлоркой и облицованного зеленовато — голубой плиткой, сна…

Пробуждение, вполне ожидаемо и уже буднично и даже привычно — было невеселым.

О-хо-хох, как же тяжко-то! Вот прямо сейчас — сдохну! Пить! Во рту адская сухость, перемешанная с ржавым железом и спекшейся кровью. По вискам, как по наковальне, ритмично и больно долбят тяжелые чугунные молотки. Противно до тошноты кружится голова и окружающий мир. Еле слышно что-то бубнит о своём, о девичьем — не выключенная перед тем, как меня вырубило, плазма.

Приподнявшись на локтях, не глядя шарю рукой по полу около дивана в поисках воды. Есть! Жадно присасываюсь к теплой и тоже отдающей металлическим привкусом минералке. У-уфф! Гортань оживает и липкий язык, наконец-то отклеивается от шершавого как крупная наждачная бумага, нёба. Между тем, болезненный стук в голове переходит в стадию изнуряющего колокольного звона, забивающего уши ватой. Ну, точно сдохну! Если не подлечусь. Необходимо доползти до кухни — там должно быть лекарство. По-старчески покряхтывая, осторожно встаю на слабые подрагивающие ножонки и аккуратно, почти по стеночке перемещаю еле живое тело на кухню. Есть! Впрочем, как и ожидалось. Это просто фобия, навязчивый страх запойного организма — очнуться и не найти опохмелки. Подобный трэш, на самом деле стал бы кошмаром для подорванной почти трёхмесячным запоем психики. Но слава богу и моей запасливости: всё на месте — едва початая бутылка водки на усеянном мусором и грязными тарелками столе, верно ждёт своего владельца и повелителя. Хотя, в свете плотности нашего с алкоголем взаимодействия и взаимного погружения в последние три месяца — кто из нас, кем повелевает, достаточно непростой вопрос. Можно и поспорить.

Тряской неверной ручонкой наливаю сразу половину чайной чашки — иной чистой емкости в пределах видимости не обнаружено.

В-вух…! Сугубо на морально — волевых, протолкнул теплую вонючую жидкость в себя, болезного. Торопливо запиваю — утрамбовываю противную водку, холодным вчерашним кофеем. С трудом, но проглотилось. Провалилась — таки, проклятая! У-уф! Сейчас отпустить немного должно. Включаю электрочайник и уже чуть бодрее передислоцируюсь в туалет, выполняющий по совместительству и функции курительной комнаты. Сделав пару тройку затяжек, вновь добираюсь до кухни и повторяю операцию по спасению организма от абстинентного синдрома. Вторая доза внедряется в него ещё тяжелее и неохотнее чем первая. Челюсти сводит, мышцы передергивает судорожный спазм. Но всё же коварный гадкий алкоголь и непреклонная воля — побеждают тело и разум. Выпиваю негорячий некрепкий и зело противный растворимый кофе, щедро замешанный с сахаром, и вновь иду курить. Гоню подальше абсолютно любые мысли и бездумно наблюдаю за струйками сизого дыма, неторопливо стремящимися к вентиляционному отверстию. Прислушиваюсь к ощущениям. Ну, так-то повеселее будет. однако! Это обманчивое ощущение облегчения правда ненадолго, как показывает обширная практика, но после третьей дозы и пары выпитых сырых яиц сверху, у меня появится достаточно времени и сил, чтобы добраться до торгового павильона неподалеку…

— А, вообще, Егорушка, не пора ли завязывать? Попил уже «от вольного» и даже более чем. По уже сформировавшейся за время проведенное в «космосе» привычке, беседую сам с собой. Естественно не в голос.

— Да, так-то, давно пора!

— Ну и? Что мешает?

— Да ладно, завязывать — так завязывать! Только чересчур резко — нельзя. Опасно с такого загула совсем на сухую соскакивать. Знающие люди говорят: надо градус постепенно понижать. А то можно и с белочкой познакомиться. А это страшная зверюга.

— И что там старики бают? Как от сего чудища лютого уберечься?

— Возьму бутылку водки, чтобы сегодня уже не смешивать, ну а на завтра вина. Попью винишка пару дней, да и на пиво пересяду, а там и выйду из этого крутого пике, чтоб его.

— Ну — ну! Давай, брат, хоть так — а то край уже!

— Да понял, сам чую! — вот и поговорили с умным человеком.

За этими разговорами, принимаю еще порцию «лекарства» и завтракаю. Хотя к завтраку этот приём пищи можно отнести лишь достаточно условно и то, с очень крутого бодуна. На часах половина одиннадцатого вечера. Ну, вот как-то так — я последнее время и живу. Суточный ритм неравномерный сбившийся и рваный. От пробуждения до состояния: «в ноль»…

Нет, я не алкоголик по-жизни, вообще-то. Хотя в свете последних недель это спорный вопрос, конечно. Просто, три месяца назад моя жизнь, как говорится в расхожей фразе: «рухнула под откос». Стремительно и бесповоротно. Вжух и всё! Одномоментно! Накрылось дело, ушла женщина и вдобавок ко всему — образовались огромные долги. Чтобы было понятнее: свой бизнес я создавал, выстраивал — выстрадывал и доводил до ума восемь лет. Из моих тридцати шести. А свою женщину я по-настоящему любил — в чём твердо убедился за пять проведенных вместе лет и туеву хучу пережитых на двоих, бед и радостей. Теперь моим бизнесом рулит какой-то родственник главы районной администрации, на пару с сыном большезвездного мусора, того же района. Женщина, скорее всего, тоже на дороге не валяется. Кто-нибудь, ею да рулит. Как-то так. Жизнь — отымела смысл. Банальная, в общем-то, для нашего времени и географических координат история. Как неоригинален и мой способ бегства от реальности, не правда ли? Что за бизнес? Уже не суть важно. Теперь он не мой. Ссуччары! Нет, совсем не хочу об этом сейчас. Не готов пока. Хорошо, хоть недвига не на меня оформлена — на сестру, живущую в Европе, а то бы и без жилья остался. Но эта вот квартира — это всё, что осталось в активе, не считая здоровья и относительно небольшой суммы денег, укрытой от приставов. Вот их я активно и уничтожал в последнее время. Невеликие, оставшиеся деньги и здоровье, которого, судя по тому, что я ещё не