недействительный, да и срока у него осталось аж четыре месяца. В-третьих, процедура «установления факта моей живости» займёт как минимум год, а учитывая, что новый избранник Светки — прокурор, то она вообще может затянуться до бесконечности. Ну и в-четвёртых — он имеет служебные возможности устроить мне массу неприятностей и помимо самого судебного разбирательства, а реально работать до тех пор, пока не будет официально установлена моя личность, я смогу лишь в качестве разнорабочего или грузчика, но никак не лётчика, и выбраться сюда уже не смогу ввиду «во-вторых». И мне желательно определиться, чего я хочу от жизни — после многолетних боданий в судах и больших расходов восстановить свою личность (при этом не факт, что по ходу я не сяду за какое-нибудь приписанное мне прегрешение), или же я предпочту начать всё сначала. Ведь, в конце концов, у меня есть профессия и работа.

Я помолчал и принял решение. Консульский черкнул несколько слов на салфетке и сказал:

— Вот этот местный товарищ поможет получить удостоверение лица без гражданства. Он, правда, жадноват и любит почтение, но документы делает некривые и быстро.

Вот так я из Александра Белого стал Алехандро Бланко, гражданином мира.

А буквально через пару недель, после возвращения из Мозамбика, у меня произошёл конфликт с Тимофеичем, а вернее, уже с синьором Игнатовым. За несколько последних лет Тимофеич резко забурел, а с тех пор как мы из экипажа при самолёте превратились, пусть и в маленькую, но авиакомпанию с тремя машинами, он почти перестал летать, превратившись в «биг босса».

Несколькими днями ранее я, скорее всего, проглотил бы его хамство, но после произошедшего меня понесло, я высказался по полной, хлопнул дверью и в итоге был уволен без выходного пособия.

Распродав свои нехитрые и немногочисленные пожитки кочевого человека, я решил резко сменить обстановку и направил свои стопы в края, о которых мечтал «сын турецкоподданного», вступив через четыре дня на землю Бразилии.

* Кампу-ди-Марти — аэропорт местных авиалиний в Сан-Паулу. Существует с 1920 года и находится в черте города. Длина асфальтобетонной полосы 1600 метров.

18 апреля 2008 года, 21 час 47 минут. Бразилия, Сан-Паулу, субпрефектура Вила-Мария. Алехандро Бланко

Я уже принял душ, решив завалиться сегодня пораньше и хорошенько отоспаться, когда мой смартфон заиграл «наша служба и опасна, и трудна». Энрико.

Энрико служил в полиции Сан-Паулу и стал моим первым другом на этой тёплой солнечной земле. Хотя знакомство с ним началось с неприятностей.

На четвёртый день по прилёту в Сан-Паулу я ходил по городу, изучая территорию обитания. Забрёл в не самый лучший квартал, ну и по закону подлости наткнулся на ситуацию — четверо местных гопников зажимают пару школьниц, явно более приличного вида. В ответ на словесное увещевание гопа достала разные острые железки и стала ими размахивать, интересуясь моими финансами. Пришлось действовать предельно жёстко. Способностей гопы хватало для уличных драк и грабежей, но против науки ангольского боевика они явно не потянули и через минуту улеглись на асфальт с травмами разной степени тяжести.

Я, естественно, хотел по-быстрому слинять, но полицейский экипаж подъехал раньше, и нас отвезли в участок. Если честно, я решил уже, что сходу умудрился влипнуть, и мне предстоит в лучшем случае выбирать — куда улетать из Бразилии.

Но примерно через полчаса в комнату, в которой находился я и девочки, влетел мужик лет около сорока, сгрёб одну из них в охапку, а затем начал трясти и темпераментно воспитывать. Из его монолога я, во-первых, уяснил, что девочку зовут Эсмеральда, а во-вторых, (с чем я, в общем-то, был согласен), что он считает её круглой дурой, которая попёрлась искать себе приключения на то, чем сидят.

Девчонки начали обе оправдываться и объяснять, как оно там всё было, по ходу всплыла и моя роль. Выслушав девочек, родитель свернул воспитательный процесс и, приказав нам сидеть и никуда не деваться, стремительно рванул куда-то.

Примерно через двадцать минут он вернулся в сопровождении одного из полицейских участка, мне сообщили, что я свободен, и вернули документы. После этого Энрико наконец представился, и я узнал, что он работает в центральном аппарате полиции Сан-Паулу.

Мы вышли из участка, и тут дочка Энрико пожаловалась, что голодна. Я слегка ошалел от такого захода, и ожидал, что папочка сделает ей очередной втык, но маленькая нахалка, видимо, отлично знала, что делает, и слова «хочу есть» оказали на её отца магическое влияние. В итоге через пять минут мы сидели в уютном кафе, а Эсмеральда делала заказ, действительно достаточно обширный. Мы же с её отцом взяли по пиву и постепенно разговорились.

В общем, итогом этого инцидента стало появление у меня первого в здешних краях друга, быстрое решение вопроса с постоянным проживанием в Бразилии и — самое главное — работа. Уже через три месяца я на вполне законных основаниях поднял в воздух «Бич 200»* с пассажирами, а владелец авиакомпании и близкий друг Энрико, Хорхе ди Арриага, стал вторым человеком в здешних краях, которого я мог назвать своим другом.

Наша компания была небольшой: кроме «Бича», авиапарк состоял из двух поршневых «Цессна 421»** и нашего флагмана — старенького «Ферчайлд Метро»***, которому я про себя дал прозвище «колышек» за остроносый и тощий фюзеляж.

Я ткнул пальцем в экран.

— Привет, Энрико. Кому не спится в ночь глухую?

— Буэно, Алехандро. Нужно срочно поговорить.

— Энрико, у тебя проблемы?

— Нет, проблемы у тебя. Примерно через час подъезжай на наше место, — и он отключился.

Я принялся собираться, одновременно размышляя, где же я мог влипнуть в неприятности.

Морд за последние год-полтора я вроде никому не бил — так, чтобы возникали проблемы с полицией, штрафы за превышение скорости — не повод для того, чтобы выдёргивать меня подобным образом, по лётной части — тоже проблем вроде не намечалось, да и не Энрико эта епархия.

Выйдя из дома, я направился к стоянке, на которой стояла моя «квадрициклетка» — трёхлетняя «Тойота МР2». ##

Подкатив к небольшому уютному бару, который мы обнаружили пару лет назад, я приветственно помахал рукой бармену, заказал пива и направился к одному из тех столиков, за которыми мы обычно проводили время.

Энрико появился где-то через четверть часа, причём у меня сложилось впечатление, что он пришёл не один, но вошедший сразу за ним молодой мужчина присел через два столика от