Надежда Мосеева Небеса

— …знаю, где достать вертолёт, — сказал Мех, когда я вошёл в мастерскую.

А день так хорошо начинался. Мы мило поболтали с продавцом овощей — щуплым старичком в смешном фартуке. Потом я также мило убегал от охранников, которые вежливо и многоэтажно просили вернуть украденную капусту. Если бы они не нацепили столько железных пластин, то, возможно, догнали бы. А так, эти защитники овощей сдулись на первом заборе. Я-то легко перескочил. Даже с капустой в одной руке. А они ещё минут десять гремели своими «доспехами», пытаясь подтянуться наверх.

В кои-то веки я пришёл на работу в прекрасном настроении. И тут Мех со своими бзиками. Мне очень захотелось запустить в него капустой.

— Ты спятил?! — возмутился Мех, увернувшись от летящего овоща. — Это же наш обед.

Капуста приземлилась точно в коробку с гайками, подкинув их в воздух.

— Не наш, а мой. И не обед, а трофей, — сказал я.

Мех поправил мотоциклетные очки, которые сползли на уши из-за резкого уворота.

— Да ну тебя. А про вертолёт — я серьёзно.

— Лучше бы ты серьёзно говорил про обед. Мечтами сыт не будешь, — сказал я, заботливо вытаскивая капусту из коробки.

— Разберусь с тем пылесосом, и будут деньги.

Мех отряхнул комбинезон, пригладил растрёпанные чёрные волосы и сделал вид, что работает.

— Ты уже неделю так говоришь. Бравур скорее купит новый пылесос, чем дождётся ремонта старого, — сказал я.

— Да там всего-то контакты соединить.

Ответить мне не дали.

— РОЙ!

Услышав своё имя, я резко обернулся. И спрятал за спиной капусту.

В дверях стояла Эврика. Наш генератор безумных идей с внешностью модели: короткие светлые волосы, идеальная фигура и милое личико фарфоровой куклы. Никто не понимал, зачем нужна женщина — особенно такая красивая — в мастерской. Ведь тяжёлый труд механиков не подходил для нежных девушек. Но Эврика была гением нестандартных решений. Она предлагала то, что казалось невероятным. И всегда работало.

— Рой, — повторила Эврика уже спокойнее. — Ты зачем украл у мистера Симонса капусту?

— Что? — с невинным видом спросил я. — Какую капусту? Зачем мне капуста? Пусть он под прилавком посмотрит. Вдруг она туда закатилась.

Я попятился к столу, за которым «работал» Мех. Он разбирал пылесос, не обращая внимания на наш с Эврикой спор.

— Не ври, — сказала она. — Кевин и Мэтт тебя видели. Они очень красочно описывали полисменам, как какой-то худощавый хмырь от них убегал.

— Да мы с ними просто поспорили, кто перелезет через забор. Я смог, они — нет. Вот и обиделись.

Я подтолкнул капусту к Меху. Он незаметно взял овощ и спрятал в разобранный пылесос.

Эврика вздохнула и сказала:

— Короче, верни капусту мистеру Симонсу. И извинись. Он хороший человек. Зачем над ним издеваться?

С этим не поспоришь.

— Ладно, — сдался я.

— И в следующий раз, если захочешь подразнить охранников, не втягивай в это других людей, — добавила Эврика.

— Хорошо, — покорно сказал я.

Плечи Меха тряслись от еле сдерживаемого смеха. Он упаковал капусту в пылесос и уже закручивал болты.

Я безропотно пошёл переодеваться в рабочий комбинезон, а когда вернулся — Мех с Эврикой живо обсуждали план с вертолётом.

— Пресвятые моторчики, он и тебя втянул.

— Какие моторчики? — спросила Эврика.

— Не важно, — ответил я. — Зачем ты ему подыгрываешь? У него просто навязчивая идея.

Мех задумчиво наблюдал за работающим пылесосом и чего-то ждал. Он никогда на нас не обижался.

— Да ты просто послушай, — убеждала меня Эврика. — У него правда есть план.

— Не сомневаюсь, — раздражённо сказал я. — Не сомневаюсь и в том, что после этого мы останемся живы и вернёмся домой на своих ногах. Только вот никому это не надо. Уже давно.

— Башни, — спокойно сказал Мех.

Я вздохнул.

Да. Башни. Огромные небоскрёбы, вершинами пронзающие облака. Дома для богачей, политиков и прочего сброда. Башни. Их ведь строили не для роскоши, а чтобы приблизиться, чтобы хоть издалека увидеть… Мечту. Небеса.

Я посмотрел в потрескавшееся окно, которое не распадалось на части только из-за застывшей грязи. Вдалеке, между складами, фабриками и домами, виднелось блестящее тело одной из Башен. Лучи Солнца играли на её зеркальной поверхности, ослепляя тех, кто вздумал туда посмотреть.

— Ну, и что? — спросил я, отгоняя наваждение. — Что нам до Башен? Пусть они там пытаются дотянуться. Им просто заняться нечем, вот и выдумывают. А нам этого не надо — нам важно починить вещь, и получить деньги. Всё.

— А ты представляешь, сколько они, — Мех интонацией выделил слово «они», — заплатят тем, кто доберётся к Небесам?

— Знаю, — сказал я. — И не только я знаю. Но почему-то никто не пытается добыть вертолёт и долететь.

— Кто-то пытался, — грустно вздохнула Эврика.

— Вот именно, — добавил я.

— Я это предусмотрел, — сказал Мех и вытащил из-под стола свёрток. — Вот. Отдал за неё рабочую плату от телевизора.

Мех развернул свёрток на полу. И я с первого взгляда понял, что это. Карта слепой зоны Небес.

— Тебя надули, — сказал я.

— Нет, это подлинник, — парировал Мех. — Видишь — там серийный номер выбит.

— Да чихал я на серийный номер и на подлинник. Слепая зона — миф.

Эврика заинтересованно посмотрела на карту, и я понял, что всё пропало. Два голоса против одного.

— Если б так, то карту бы давно перевели в цифру и распространили, — сказал Мех. — А её очень сложно найти.

— Странное у тебя представление о мифе.

— Я к тому, что это не сказки, а секретная информация. Иначе у всех была бы карта.

— Не важно, — парировал я. — Подумай, зачем вообще кому-то радары со слепой зоной? Они там, на Небесах, не дураки. Нас собьют, как только взлетим.

— Давай просто попробуем, — тихо сказал Мех. — Если будет опасно — повернём назад. И я больше об этом не заговорю.

Эврика поддалась.

— Я — за, — сказала она. — Попытаться можно.

— Я воздерживаюсь, — буркнул я и обратился к Меху. — Если нас убьют — я тебя задушу.

— А где вертолёт-то? — спросила Эврика. — Надеюсь, из-за него не придётся заложить мастерскую?

— Не придётся, — загадочно ответил Мех. — Мы его украдём. Он в клубе у Свинопаса.

Они не обратили внимания на мои протесты. Даже на такие, как: «Это банда головорезов, они нас просто пристрелят». Но бросить друзей я не мог. Иначе до конца дней мучился бы угрызениями совести.

— Вот, — гордо сказал Мех, указывая на подъёмник. — У него движок не работает — толкать придётся. Но кран пашет.

Эврика обошла подъёмник и пнула колесо. Оно обиженно скрипнуло.

«Чего только