сумасшествия и разговоров с неодушевлёнными предметами ещё не дошло. Просто решил кое-что проверить. Гипотеза подтвердилась. Я себя еле слышал. Эта «темнота» поглощала и звук, и свет. Фонарь отчаянно сражался с ней, но проигрывал. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Окружавший меня кокон света постепенно уменьшался.

Я присел на корточки и обхватил руками рюкзак. Ходить по незнакомым туннелям с фонарём — запросто. Делать то же самое в темноте — самоубийство.

— Мне конец? — спросил я у неизвестности.

Ответом мне были приглушённые звуки.

— Эй! Кто там? — неуверенно поинтересовался я.

Звуки стали громче. Либо кто-то пришёл ко мне на помощь… Либо нет. Так или иначе, скрываться было бесполезно. Рано или поздно меня найдут.

— Ау? — прокричал я в темноту. — Уже битый час сижу и жду, пока меня съедят. Побыстрее, пожалуйста!

— Прекрати паясничать! Ори, вой, поколоти во что-нибудь.

— Василий? — удивлённо спросил я. — Ты где?

Голос звучал приглушённо. Но я его узнал.

— Понятия не имею! — ответил Василий. — Тараторь дальше. И погромче. Тут сложно ориентироваться.

Я не знал, где находился мой напарник. Но он определённо приближался.

— Ты как меня нашёл? — спросил я.

— Просто! Эта гадина уже не в первый раз туристов заманивает. Я сразу понял, что она тебя к себе притянула. Спасибо, что хоть записку оставил!

— Василий! Пока я не умер, развей моё любопытство. Какого чёрта здесь происходит?

— Нашёл, блин, время! Эй, не смей его трогать, слышишь?

— Что? — не понял я.

— Это не тебе, — сказал Василий и появился в моём поле зрения. — Ты совсем дебил, что ли?

Я опустил голову.

— Ладно. Потом тебе уши начищу. Сейчас надо выбраться отсюда.

— Но… Как?

— Просто, — сказал Василий. — Иди в том направлении — уткнёшься носом в стену. Рядом труба. Двигайся по ней вправо. Дальше уже сам сориентируешься.

— Стоп. А ты?

— Обоих она не отпустит. Жрать хочет.

— Чего?! — ошалел я.

— Иди. Туда. Живо, — сурово сказал Василий и сделал шаг назад.

— Погоди!

Я попытался остановить старика, но его уже поглотила темень.

— Василий!

— Иди к стене! Быстро! Пока она отвлеклась!

Я не мог понять, в какой стороне находится мой напарник. Его приглушённый голос доносился со всех сторон.

— Василий, ты где?! — прокричал я.

— Если будешь меня искать — заблудишься. Двигай отсюда, пока не поздно!

— Да чёрт бы тебя побрал!

Я взял фонарь и побежал туда, куда показал напарник. И врезался лицом в стену. На ней действительно была труба.

— Василий?

Ответа не последовало. Я поднял фонарь, но по-прежнему ничего не было видно. «Она» будто питалась светом.

— Темень непроглядная. Даже с фонарём ничего не различить. Запнёшься, ногу сломаешь, как потом тебя искать в этих лабиринтах? — повторил я слова напарника и пошёл по трубе вправо. Ничего другого мне не оставалось.

Василия нашли на следующий день. Не в лабиринтах — где-то в подсобках. Конечно, расследование проводили. Меня допрашивали. Кого-то даже пытались обвинить. Но дело замяли. Свалили всё на сердечный приступ. Вряд ли можно было придумать другое объяснение.

В институт я все-таки поступил. Но и подземку не бросил. Ночью по рельсам бродил, днём на лекциях отсыпался.

Не самая прибыльная работа, конечно. Но на жизнь хватало. Ели мы с женой досыта. Детей одевали и игрушками обеспечивали. Даже раз в два года за границу ездили.

По лабиринтам я по-прежнему ходил. Только осторожно. Далеко не забредал. И как замечал, что приблизился к чужой территории, сразу поворачивал в другую сторону.

Тянуло меня в подземку, что я сделаю. Не ради острых ощущений в темноте гулял. Просто там… Эх. Не объяснить это. Прав был мой напарник.

Я сел на холодный пол и положил перед собой фонарь. В следующем коридоре начиналась та самая «чужая территория». Приходилось ждать на пороге.

— Опять ты здесь ошиваешься? Нарвёшься же, попомни моё слово.

— Да зачем я им? — спросил я. — Старый уже. С меня не так много пользы.

— Много — не много, а с голодухи, знаешь ли… — сказал Василий и присел рядом со мной. — Ну, рассказывай, что там на поверхности?