потащилась в ванную.

Очередное омовение заняло у меня достаточно много времени. Еще дольше я сушила волосы и рассматривала себя в зеркало на предмет повреждений. Но мне повезло куда больше, чем Алексу. Синяки находились там, где их с легкостью можно было прикрыть одеждой.

Когда я вышла из ванной, Алекс сказал:

— Теперь я пойду. А ты принеси мне мой чемодан.

— Ты мне не указывай. Откуда я знаю, где твой чемодан?

— В багажнике.

Я скорчила гримасу.

— Твоя машина хоть не заперта?

— Заперта. А ты ключи возьми.

С этими словами он торжественно вручил мне их и скрылся в ванной. Я тяжело вздохнула и отправилась во двор.

Чемодан оказался не особенно тяжелым, но мне после вчерашнего даже ложка казалась почти неподъемным предметом. Так что, я доволокла его, отдуваясь и меняя руки. Бросила у двери ванной и постучала.

— Ну? — спросил Алекс.

— Забирай свое барахло.

Он приоткрыл дверь и широко открытыми глазами уставился на чемодан у моих ног.

— Ван, ты спятила? Зачем ты приволокла сюда чемодан?

— Ну, тебе ведь нужно переодеться, — я пожала плечами.

Алекс шумно вздохнул.

— Бить тебя по голове противопоказано. Никто бы не додумался до такого. Переодеваться в ванной вместе с чемоданом! Хорошо хоть, машину не приволокла.

— Я бы ее не дотащила.

Он не стал дальше препираться, забрал свой драгоценный чемодан и закрыл дверь. А я отправилась на кухню. Не для того, чтобы оценить степень разгрома, это я уже успела сделать, а для того, чтобы хоть немного привести ее в божеский вид, чтобы она не напоминала побоище при Ватерлоо.

Когда Алекс вернулся, уже чистый и переодетый, я заканчивала подметать осколки и прочий мусор. Вид у меня при этом был довольно кислый, так как работы еще было много. Хотя бы, отмыть стены и стол, да и сам пол помыть бы не мешало. Как я не старалась смести все, под ногами все равно что-то похрустывало. Может быть, сахар, а может и стекло. И главное, он был липкий.

— Тебе помочь? — поинтересовался Алекс.

Я искоса посмотрела на него и ничего не ответила. Тоже мне, помощничек выискался! Сперва все изгадил, а теперь убрать решил. Надо же, какая любезность.

— Да не смотри ты на меня так, — фыркнул он, — я не настаиваю. Могу вообще уйти, если так тебе мешаю.

— Хорошая мысль, — одобрила я, — топай в гостиную и не стой над душой.

— Я имею в виду, вообще уйти. Из дома.

— А-а, — протянула я, — пешком? Говорят, для здоровья очень полезно.

Он скривился, вспомнив о своей насущной проблеме.

— Тьфу ты, я и забыл совсем.

— Эффектный уход тебе не светит. Подожди, пока я закончу. Потом пойду к Черри и попрошу у нее немного бензина. В долг.

— Ты так стремишься от меня избавиться?

— Ну, — в раздумье протянула я, — надо признать, что без тебя будет довольно скучно.

— Скучно? — изумился Алекс, — и это все?

— Ну конечно нет. Я же влюбилась в тебя по уши. Разве не заметно?

— Хватит язвить, — хмыкнул он.

Разумеется, он мне не поверил. И правильно сделал, между прочим.

— Ладно, помогу тебе, — решился Алекс, — иначе ты до вечера не управишься. Ты похожа на сонную муху со щеткой.

Надо признать, с его помощью дело пошло куда быстрей. Наверное, это очень забавно, сначала создавать себе проблемы, а потом их исправлять. Но я никогда не считала, что такой спорт привлекателен. Мне было жалко испорченного холодильника, а по ассоциации я вспомнила о своей загубленной машине. Новенькая совсем, и дорогая, кстати. И что я теперь скажу в страховой компании? Что я ее потеряла? Ох, сдается, что не видать мне страховки, как своих ушей.

Что же касается всей этой истории, то при дневном свете она кажется до ужаса нелепой и выдуманной. Еще немного, и начнет казаться, что мне это приснилось или я выдумала ее от начала и до конца. И самое лучшее, что можно сделать в этой ситуации — это постараться забыть это как можно скорее. А главное, никогда больше не проводить свободное время, разъезжая по родным просторам. На них иногда может встретиться такое, о чем к ночи лучше не вспоминать.